«Может, надо было прорваться с боем? – подумал он, глядя на содранно-кровавую кожу запястий. – Так бы хоть в драке убили, а здесь…»
На что он рассчитывал, не сопротивляясь? На гуманность правителя или помощь Ару́ннпы с Марми́ррой?
– Это ж надо быть таким наивным! – вздохнул Иван, чувствуя озноб.
Шли часы, превратившиеся в бесконечность. От холода организм потребовал выхода жидкости. Сколько Иван ни кричал в окошко, что хочет в туалет, никто не подходил и не выводил заключенного. В камере такие удобства не были предусмотрены, поэтому Иван сделал это дело прямо на щель двери, стараясь как можно выше оставить отметину. И даже на это мелкое хулиганство никто не отреагировал.
Вздохнув, Иван принял позу эмбриона, предварительно собрав в небольшую кучку солому со всего пола. Сколько прошло времени и сколько его осталось до казни, он не знал. В подземелье не было окон, а лишь тот тусклый свет факелов со стен коридора, пробивавшийся в маленькое окошко двери.
Задремать Иван не смог: до него вдруг дошло, что это не шутка и не сон. Его действительно собираются казнить. Но за что?! Мысли роились, не давая покоя, и единственная возможность что-то изменить была в том, чтобы напасть на стражу, когда его будут вести на казнь.
«Пусть уж лучше пристрелят при попытке к бегству, чем…» – Иван потрогал шею, и его бросило в холодный пот.
Проведя неизвестное количество времени в полнейшей тишине, заставило вздрогнуть, когда в полудреме Иван услышал тихие, но быстрые шаги. Он вскочил, придерживая от позвякивания цепь, и прижался к стене у входной двери, готовый набросить на шею тюремщику удавку с толстыми звеньями.
– Бес! – тихий взволнованный голос ворвался в маленькое окошко камеры.
– Ми́рра! – обрадовался Иван, подскочив к решетке.
– Ты цел?! – голос срывался на плаксивые нотки.
– Да, принцесса! – улыбнулся он, увидев темный силуэт. – Как ты сюда попала, там охраны целая дъре́за4?!
– Это мой замок, я знаю тут все! – шептала она, возясь с замком двери.
– Что тебе за это будет?! – став серьезным, спросил Иван.
– Да ничего мне не будет, я ведь дочь короля!
Замок хрустнул железом, и дверь открылась.
– Фу! Как тут воняет! – отошла от проема принцесса, зажав лицо рукой.
– И не говори, – сконфуженно ответил Иван. – Наверное, канализацию прорвало…
– Давай за мной! – скомандовала она, уходя вправо.
Ивана сюда вели из левого ответвления.
Прижав холодную цепь к груди, он молил, чтобы та не звякнула, но в тусклом свете красного фонаря принцессы он все же не заметил приступок и грохнулся, в последний момент развернувшись в падении. Боль в разодранном плече и локте заставила сжать зубы до хруста.
Принцесса услышала шум и тихую ругань. Она прикрыла ладонью фонарь и вернулась к землянину.
– Ты как?! – спросила она.
– Все нормально, просто слепой как крот, – нервно усмехнулся Иван, прижимая цепь к груди.
– Иди первым, я сзади буду светить, – указала рукой принцесса и опасливо обернулась, глядя в темноту.
Отблеска настигающих фонарей она не увидела.
Долгие переходы, повороты, подъемы и спуски. Открывание и закрывание дверей. Где-то они даже пару раз ползли в каких-то узких духовых проходах, и здесь не обошлось без звона цепи. Все это у Ивана смешалось в один ночной кошмар. Хотя почему же кошмар?! Он совершает побег! Он убегает из-под топора! Или гильотины?
– А мне чем голову хотят отрубить? – вдруг прошептал он, чем заставил Марми́рру остановиться.
