Очередной день в библиотеке изумил Ивана одним открытием.
– Ничего себе! – удивился он.
– Что? – спросила принцесса, все это время делая вид, что читает, а на самом деле просто наблюдая за землянином.
– Ты про абардиниа́нцев много знаешь? – спросил Иван, прикрыв книгу.
– Думаю, достаточно, – улыбнулась собеседница. – Что тебя так изумило?
– Представь: во время беременности они изучают плод, и если вдруг тот с какими-нибудь отклонениями, то делают чистку, удаляя его из чрева матери. Но, если им не удается распознать за весь ход вынашивания ребенка, здоров ли тот, а рожденный малыш оказывается с патологией, или инвалид, да с любым отклонением от нормы, ребенка усыпляют! Представляешь? А родители к этому совершенно нормально относятся…
– И что? – не поняла принцесса. – Не только они за здоровую расу. Это ведь норма по всей цивилизованной Вселенной. У абардиниа́нцев это даже лучше получается: женщины стабильно рожают, идет прирост нации. Абардиниа́нцы постоянно осваивают новые планеты, обживают их. Некоторые им даже завидуют. Что тебя удивляет? У вас разве не так было?
Иван хмыкнул.
– Знаешь, на Земле такое никто бы не принял. Это прям зверство какое-то… жестокость. В общем, негуманно, – усмехнувшись, почесал он затылок.
– И что, родители мучаются с этим больным ребенком всю жизнь?! – обалдела Марми́рра.
– Ну… – озадаченно протянул Иван.
– Так они не только себя мучают, а еще и бедного, увечного ребенка! – возмутилась собеседница. – Если он в здравом уме… Ты представляешь, каково ему всю жизнь?! Вот оставить такого ребенка – это и есть настоящее зверство, жестокость по отношению к нему! Именно это и негуманно! – совсем разошлась принцесса, почти крича. – Вы – жестокий народ!
– Был жестоким, – печально усмехнулся Иван, опустив глаза.
Марми́рра вдруг осознала, как ему сейчас тяжело, и извинилась:
– Прости, я не хотела тебя задеть.
– Все нормально. Я ведь тоже всегда считал, что это полнейшее издевательство над детьми, – вздохнул Иван. – Но что поделать, если у нас так было принято: каждая нация пыталась ослабить вероятных соперников или противников. Поэтому весь мир следил за правильным поведением того или иного «раба».
– У вас были рабы?! – ошарашенно уставилась на Ивана принцесса.
– Ага, даже в религии, – усмехнулся Иван, и вместе с собеседницей вздрогнул от неожиданной сирены.
– Боевая тревога! – вскочила принцесса, оставив на диване раскрытую книжку. – Бегом!
Они оба выскочили из библиотеки, когда корабль мощно содрогнулся. Иван не успел поддержать принцессу и так же, как она, сильно впечатался в стену коридора.
– Ты как? – спросил у принцессы Иван, помогая ей подняться на ноги.
– Плечо ушибла, – простонала она и сморщилась от боли.
– Странно, что не голову… – удивился ее реакции Иван.
Это же надо было ей так моментально сгруппироваться. Он же сам расшиб себе лоб, в данный момент размазывая сочившуюся из рассечения кровь.
– У тебя кровь! – заметила Марми́рра, испуганно округлив глаза.
– Это мелочи, – отмахнулся Иван. – Надо узнать, что случилось!
