– Дура, – согласилась мать.
– Какую родила.
– Я такая же.
– Вот за это и выпьем.
Чокнулись, мать стала морщась пить, отставила недопитое.
– Кисляк.
– Потому что не умеешь пить, – со знанием дела произнесла Надя. – Нужно подержать во рту, потом вот такими глоточками.
– Вертожопый научил?
– Можно подумать, сама ни в чем не разбираюсь.
– Говорила тебе, не верь ему. Не послушалась. Теперь вот плати за вашу помолвку. Где такие деньги взять?
– Заработаю.
– Где?.. Как? В своем магазине, где на квартплату еле хватает?
– Ты тоже не без дела сидишь. Вместе накопим… Сказали, два месяца погашения.
– Ну да!.. Я – горбатиться, а ты будешь помолвки устраивать! Еще какого-нибудь алюрника приведешь!
– По-твоему, я должна сидеть и ждать, когда меня, такую принцессу, заметят и сразу в ЗАГС поведут?.. В девках так всю жизнь и прокукую.
– Лучше в девках, чем с прохиндеем!.. Вон я с твоим отцом сколько маялась? Пять лет, и что?!. Пропил все до копейки, чуть по миру не пустил. Слава богу, нашла силы, одумалась, выперла паразита, тебя на ноги поставила.
– Ага, на ватные! Не идти и не бегать. Только стоять.
– А чего не так? Образование получила, на работу устроилась. И не просто продавщицей, а кассиром. Сиди себе, щелкай по клавишам, считай денежки… Не то что ящики с утра до вечера таскать да метлой махать!
– Мам, хватит!.. В голову уже ударило, что ли?
– Ударило. Хоть и кислое, но крепкое. – Мать открыла один из пакетов, вытащила сыр и нарезку, положила на тарелку. – Закуси, а то тоже захмелеешь.
– Не хочу, не лезет. – Круглова все-таки отщипнула крохотку, пожевала. – Чего завтра на работе скажу? Девки засмеют.
– Не говори. Скажи, сама выгнала.
– Не поверят. Во-первых, деньги нужно взять авансом. Мы ж без копейки. А во-вторых, таких не гонят. Красивый, статный, воспитанный… Барин.
– Не пара. Не пара он тебе, дочка. Сразу сказала. Он ведь, гадость, всю квартиру своим одеколоном завонял!
– Разве не понравилось?
– Понравилось!.. Только где ты такой одеколон теперь купишь? Все время будет в носу об этом паразите напоминать.
– Ничего, мам… Главное, не падать духом. Я еще такого приведу, глазам не поверишь.
– Да не приведи Господи, – перекрестилась мать. – Второго такого точно не выдержим, – широко зевнула. – Пойду спать, завтра в половине шестого вставать.
Утром Круглова выбежала из подъезда, увидела мать, выгребающую мусор из бачков, направилась к ней.
– Все, мам, пошла.
– Голова болит, – пожаловалась мать. – Зря пила эту бурду.
– Вот цитрамон. – Дочка достала из сумки пластинку, выковыряла таблетку. – Сейчас пройдет. А лучше всего, поспи.
– Сама как?
– Нормально. Опаздываю.
К ним подошла высокая ухоженная дама, обратилась к матери:
– Клава, у меня в квартире две коробки из-под телевизора, вынеси их, пожалуйста. Я заплачу.
– Конечно, Вера Ивановна.
– Вот, держи. – Дама протянула дворничихе сто рублей.
– Спасибо.
Когда дама ушла, Надя прошипела:
– Не позорься!.. Какие-то копейки сует!
– Тебе как раз пригодятся. – Мать силой сунула ей купюру. – Не унижайся и не жалуйся. Будь гордой… Как-нибудь выкрутимся.
– Ты у меня лучшая. – Круглова чмокнула мать в лоб и поспешила со двора.
Подружки по работе, двадцатилетняя красотка Ксюшка и сорокалетняя унылая Ирина, смотрели на Надежду с плохо скрываемым удивлением, недоверием и завистью.
Стояли в подсобке, заставленной ящиками, коробками, мешками, Ксюшка все время поглядывала на себя в зеркало, висевшее на стене, Ирина втихаря курила.
