– Ну и чего? – первой не выдержала Ксюшка. – Правда, что ли, отшила?
– С ходу!.. Пришли в ресторан, заказали по полной программе, выпили вина… Между прочим, бутылка четыре тысячи!
– Чего такое дорогое? – не поверила Ирина.
– Не я заказывала, Кирилл.
– А кто платил?
– Никто!.. Я психанула, он обиделся, тут же слинял.
– Счет, конечно, принесли тебе? – с усмешкой уточнила Ксюшка.
– Кому ж еще?.. Конечно, мне.
– Ну и кому платить? – мрачно спросила Ирина.
– Не решила еще!.. Написала заявление в полицию, пусть найдут урода, он заплатит.
– Ага, такой заплатит. На твоих похоронах.
– Все равно разыщу.
– Сколько насчитал официант?
– Какая разница?
– Сколько?
– Много. Почти пятнадцать тысяч.
– Ну Круглова, – присвистнула Ирина. – Влипла. Причем по полной!.. Больше половины зарплаты. Где деньги брать будешь?
– У матери!.. У нее есть заначка.
– А если не даст?
– Возьму аванс.
– Кто тебе его даст? Выручка вон совсем никакая. Народ перестал ходить в магазин. Одни пенсионеры за хлебом и молоком.
– Поговорю с Михалычем, объясню.
– Этот боров тем более откажет. Или заставит в две смены горбатить. Жлоб еще тот. Обратись лучше к Марине Евгеньевне. Хоть и стерва, но бывает душевной.
– Я ее боюсь. Ноги подкашиваются, когда вижу.
– У меня тоже подкашиваются. Но какой-то выход искать нужно?
– Не знаю, – тихо произнесла Надя.
– Темнишь, подруга, – со знанием дела крутнула головой Ксюша. – Наплела полный ящик. Ты че, не соображала, что этот козел заказывал?
– В тот момент не соображала.
– Потому что мозгов нет!.. В полиции была?
– Была. Привезли прямо из ресторана.
– И что сказали?
– Будут ловить.
– С разбега!.. Ладно, после работы поговорим.
В дверях показалась дама сорока с небольшим, голову ее венчала корона вытравленных белых волос, низким голосом поинтересовалась:
– Ну и как долго мы будем здесь языки чесать?
– Все, Марина Евгеньевна, – поспешно ответила за всех Ирина. – Все темы исчерпаны, готовы трудиться.
Девицы уже проскользнули было по очереди мимо начальницы, в последний момент она придержала Надю.
– А ты, Круглова, тормозни. Есть разговор.
Подруги растворились в темноте коридора, Марина Евгеньевна прошла к своему кабинету, впустила туда подчиненную.
Спросила с ходу, без вступления:
– В полиции была?
– Когда? – то ли растерялась, то ли сыграла под дурочку Надя.
– Вчера.
– Была.
– Что будем делать?
– Не знаю… Наверное, писать заявление.
– На увольнение?
– На аванс. В счет зарплаты.
– Во как!.. И кто ж тебе этот аванс даст?
– Наверное, вы, Марина Евгеньевна… Вы ведь добрая.
– Я?!
– Вы.
– Первый раз слышу такую глупость… Ну и сколько ты хочешь?
– Хотя бы тысяч десять. Потом еще.
– Что значит «потом»?
– В следующую получку. Я как раз рассчитаюсь за ресторан.
Марина Евгеньевна села за стол, какое-то время изучающе смотрела на Круглову, потом вдруг стала смеяться.
– Вобще-то, авансы я никому не выдаю. Но тебе дам… И знаешь, почему?
– Наверно, жалко меня?
– Жалко. Потому что месяц назад сама оказалась в такой же истории. Познакомилась с мужиком… на вид вроде приличный… пригласил в ресторан, заказали серьезный стол, поел, выпил, пошел в сортир, и больше я его не видала. Пришлось за все самой платить.
Круглова тоже коротко, в кулачок, хохотнула.
– Оказывается, вы тоже… дура?
– А все бабы – дуры. Особенно когда словоплёт попадается. Развесишь лопухи и слушаешь. Потом очухаешься, башкой вертишь, а он уже за горизонтом. На белой яхте с черным флагом, сволочь. – Начальница выдвинула ящик стола, достала пятитысячную купюру. – Этого пока хватит, чтоб не шиковала. В следующий месяц столько же. Без расписки.
