– You may be free (Можете быть свободны), – сказала она мне.
– I'm not a potato (Я не картошка), – отшутился в ответ, попрощался и вышел.
Стоя в импровизированной курилке, я вдруг понял, что шутка была дурацкая. Во-первых, вряд ли кто-то в СССР знал, что такое картошка фри. А во-вторых, по-английски это french fries, а не potato free. Хотя некоторые наши соотечественники говорят за рубежом именно так.
Напоследок я ненадолго снова зашел в институт. По узким коридорам дошел до библиотеки и набрал книжек, в основном учебников. Там были все странные для меня дисциплины: Политэкономия, Научный атеизм, Научный коммунизм и История КПСС. Все это надо будет не только учить, но и понимать (по ним экзамены). С этими вещами, в отличие от того же английского, на старом багаже не справлюсь. А потому придется вспомнить молодость и начать делать то, что положено в такой ситуации: читать, учить и делать шпоры.
А так, в общем и целом, первым учебным днем я доволен. Интересно, что будет дальше?
Глава 6. Студенческий экшн по-советски
-– Модест, а ты в курсе, что у нас завтра? – спросил Шурик сразу после того, как мы вернулись в общажную комнату.
– Новый день на пути к светлому будущему? – отвечаю вопросом на вопрос, так еще и с отсылкой к советским лозунгам.
– Хуже, друг. Физра!
– И?
Физру я никогда не любил, это да. В школе я был дохляк (он же дрищ и прочие вариации), из-за чего каждый урок становился своего рода пыткой. А уж на сдаче нормативов я вообще плыл. Благо, установив однажды свой личный рекорд по подтягиваниям и отжиманиям, неизменно его повторял. Это было не сложно: и там, и там – ноль.
А еще я ненавижу волейбол. Игра, безусловно, хорошая, и посмотреть ее можно, (особенно женский волейбол). Но играть самому – ни за что. Придется заставлять.
Но мне было интересно, почему Шурик негодует.
– Хотя тебе, может, и не страшно, – сосед оценивающе осмотрел меня с ног до головы, – А вот у меня освобождение. Придется читать учебник.
Что-ж, это объяснимо. Даже в мои школьно-универские годы, уже в технологичном 21-ом веке, было это. Если в школе скорее для галочки (не дай Бог, ученик будет сидеть без дела!), то в универе все было очень серьезно: мини-курсовая с последующей защитой на зачете. В этом плане лучше уж получать в голову волейбольным мячом.
– Сочувствую. Редкостная хрень.
– И не говори! Кстати, а у тебя форма есть?
– Нет. Я бесформенное создание.
Мы дружно рассмеялись. Однако вопрос заставил задуматься.
***********************************************************
Порывшись на условно-своих полках, я понял, что форма у меня есть. Штаны-треники, какая-то футболка бело-желтого цвета и кроссовки, которые оказались малы. Ничего, пару раз побегаю в них и разношу, пусть и через боль.
Шурик удалился на кухню, после чего в комнату сразу вошел Электроник. Он предупредил, что они пообедают, а потом отправятся по делам. Куда именно, не уточнил, да я особо и не интересовался.
Мутные они какие-то. За все время моего пребывания в личине Модестаса Чеснаускиса мы пообщались от силы раза три (последний был сегодня). В остальное время парни либо спят, либо мы на лекциях, либо они ушли «по делам». На секунду во мне проснулся журналист-расследователь (откуда он взялся? расследованиями я не занимался), которому ОЧЕНЬ СИЛЬНО захотелось выяснить, что за дела. Шпионаж, слежка, прослушка – все как полагается. Но я подавил этот порыв. Не мое дело.
