Даже не знаю. Помнится, в своем детстве я выглядел иначе. Дружил со спортом, участвовал в соревнованиях по бегу и легкой атлетике. Звезд с неба, конечно, не хватал, но результаты были неплохими. Помню, что помимо занятий спортом, я частенько посещал городскую библиотеку. Хотел стать физиком-атомщиком…
– Что, давно себя в зеркало не видел? – усмехнулся Женька.
– Ага… Слушай, а давай в булочную? – я повернулся к другу, ожидая согласия. – Чет проголодался.
Но ответить тот не успел. Входные двери распахнулись, и в магазин с шумом и гомоном ввалилось четверо парней обычной, хулиганской наружности. Возраст примерно тот же, что и у меня. Одеты почти однообразно – свободные джинсы и расстегнутые рубашки навыпуск. Руки обязательно в карманах, на головах кепки, почти ничем не отличающиеся от современных.
– О! Савельев! – тот, что шел впереди, увидев меня, даже обрадовался.
– Пащенко… Опять! – не скрывая досады, произнес Женька, отодвигая меня в сторону. – А ну-ка…
Я уже понял, что ничего хорошего ожидать не стоит – моя кандидатура, точнее, моего предшественника в этом теле, почему-то их сильно интересовала. Не удивлюсь, если раньше мне прилетало от этих индивидов.
– Савельев, ты опять сюда притащился? – с ходу начал Пащенко, глядя на меня с какой-то ехидной усмешкой. – Я же тебя предупреждал, тут лимонад наливают только мне и моим друзьям. Ну, что непонятного?
Остальные трое стояли в паре шагов сзади, неровным полукругом. Один из них был явно крупнее остальных, но вот глуповатое выражение лица явно не делало его лидером. Они зачем-то перегородили вход. Наверное, на случай, если я решу убежать, что ли? А с какого перепугу мне это делать?
– Пащенко, шел бы, а? – устало произнес Женька, чуть подавшись вперед, как бы прикрывая меня собой.
– Филатов, ну не лезь, а? – тот скривился, словно от зубной боли. Затем снова взглянул на меня. – Короче, Савельев! С тебя два стакана лимонада. Каждому. И разойдемся. Теть Тань, дайте восемь стаканов лимонада. Савельев оплатит.
Однако продавщица даже не пошевелилась, глядя на нас хмурым взглядом. Она-то понимала, к чему все идет.
– Сам заплатишь! – с вызовом произнес я, мысленно скривившись от своего слабого голоса. Так-то, за столько лет военной службы голос у меня был поставлен как надо – если гаркну, слышали все. А тут…
Смотрел на оппонента без всякого страха, для дополнительного эффекта еще и усмешку соорудил. Ага, буду я всякую шушеру уличную лимонадом поить? Ха!
– А-э? Я чет не понял… – Пащенко обернулся к своим, видимо, за поддержкой, а затем перевел наглый взгляд обратно на меня. – Савельев, у тебя голос прорезался? Похвально. Только не к месту совсем…
Он попытался ткнуть меня пальцем грудь, но Женя выдвинулся вперед. Габаритов он был нормальных, поэтому Пащенко в нерешительности остановился. Остальные придвинулись ближе, но было видно, что Женьку они трогать почему-то не хотят.
– Жень, отойди… – спокойно попросил я, положив ему руку на плечо.
– О! Хо-хо! – обрадовались подельники, потирая руки. – Савельев заговорил! Все как тогда, хах.
– Так! А ну, быстро вон из магазина! – вдруг заверещала тетя Таня, выйдя из-за прилавка и уперев руки в бока. – Живо! А то милицию вызову!
Волшебная фраза подействовала.
– А знаешь, давай-ка выйдем… – ухмыльнулся Пащенко, глядя на меня с издевкой. Кивнув своим дружкам, он произнес: – Идем, на улице и света больше, и места.
