“Она принадлежит ему? Она его пара? Эта женщина лишь наживка?” – множество вопросов метались в голове.
Ярость, жажда мести, ненависть, смешивались с чудовищным вожделением, которого я не чувствовал прежде.
В какой-то момент разум отключился, осталось лишь необузданное желание обладать ей! Забрать деву, что принадлежала человеку, пленившему Малеха.
Она должна была знать, где он. Должна была знать, как до него добраться…
Мне следовало сосредоточиться на поисках, но двуногая сирена околдовала меня… Или нет, вру, я сам ей поддался.
Стоило коснуться нежной кожи, ощутить ее аромат и остановиться уже не смог… Инстинкты взяли верх над разумом. И все же не стал действовать мгновенно… Человеческая хрупкая дева будоражила.
И я ее отпустил, лишь для того, чтобы поймать совсем скоро… Мне понравилось, как она противостояла человеческому самцу, это интриговало, но горький запах страха раздражал, вызывал опьяняющее желание стереть его.
Я сделал это. Яд проник в кровь моей жертвы, растекаясь по венам, воспламеняя ее тело. На нагайн он не действовал. И мне всегда было интересно, для чего боги наградили самцов этим проклятием, но сейчас, наблюдая, как расширились зрачки охотничьей наживки, как ускорилось ее дыхание, ощущал неведомое ранее томление.
Я множество раз делил топчан с женщинами племени, но никогда не испытывал столь обжигающего предвкушения. Возможно причина заключалась в запахе человеческой девы. Слишком сладком, слишком манящем… Если бы еще не вонь обладающего ей самца, наверное я бы потерял голову.
– Зачем ты это делаешь?! – сбиваясь с дыхания, произнесла моя добыча. – Отпусти!
И мне не захотелось врать. Ненависть к этим безжалостным существам душила. Все они были одинаковые! Мужчины, женщины, какая разница? Каждый из них желал смерти моему племени, неужели я не имел права ненавидеть их?
– Люди десятилетиями отлавливают и истязают мой народ… Используют в домах утех и забирают наш яд, убивают и калечат… – выплюнул я. – Так почему же мне нельзя взять женщину того, кто пленил моего брата? Думаешь, я не заметил?! От тебя смердит этим богомерзким человеческим самцом… Будь благодарна хотя бы за то, что я не один из вас! Я не стану тебя мучить, не стану убивать… Даже ложе ты со мной будешь делить по собственной воле!
– Неправда! – тяжело дыша, выкрикнула дева.
– В самом деле? Я могу доказать тебе обратное… – коснувшись губами место укуса, лизнул невероятно сладкую кожу, прикрывая глаза от удовольствия.
“Боги светила, я едва не застонал лишь от порочного вкуса этой женщины на своем языке…”
Ее аромат становился все более насыщенным, он опьянял, лишал контроля, взывая ко мне.
Сместившись в сторону, я скользнул рукой по коже человеческой наживки, опуская ее между стройных ног…
– А-ах! – дернулась она, вцепившись пальцами в траву и часто задышав, как только я погладил мокрый от соков желания вход.
На мгновение замер, ведь нагайны всегда оставались молчаливы и почти неподвижны. Они просто позволяли входить в их тела, совершенно не участвуя в процессе.
Вновь погладил место, вызвавшее столь бурную реакцию… Она отличалась, несильно, но все же. Задев пальцам какой-то бугорок, ошеломленно распахнул глаза, так как хрупкая женщина задрожала, а с ее губ сорвался то ли плач, то ли стон.
Не понимал, как именно я причинил ей боль, поэтому замешкался лишь на мгновение, и его хватило, чтобы ощутить то, отчего выдержка разлетелась словно плоды дерева хура. Чуткое обоняние уловило головокружительное возбуждение человеческой наживки, ввергнувшее меня в пучину похоти…
