Жеребец, заржав, испуганно дернулся в сторону и девушка едва удержалась в седле:
– Я же говорила, что он испугается.
– Я не хотела его пугать. А только погладить, – Инга стояла на одной ноге и оглядывалась.
Она потеряла один шлепанец и зеленоглазый парень, спрыгнув с лошади, подал ей его:
– Прямо как у Золушки башмачок.
– Тебе-то что?
– Ты не очень вежливая, я тебе помог.
Инга посмотрела на него снизу вверх. Парень был высокого роста, она едва доставала ему до плеча.
– Ну, спасибо.
Отряхнув ступню, она надела шлепанец и отерла пыль с кремовой кожи башмака.
– Можешь моего погладить, – Умар подвел к ней вороного и держал его за уздечку, поглаживая по морде.
– Ой, правда можно? – Инга восхищенно смотрела на скакуна.
Она осторожно провела рукой по его спине, конь нервно передернул кожей и покосился на нее.
– Как здорово! А глаза какие красивые! А почему у него нет гривы? – Инга дотронулась пальчиками до шеи жеребца.
– У этой породы ее нет, – Умар с превосходством посмотрел на городскую девушку, – Ты разве не знаешь, что у ахалтекинцев нет гривы, а если есть, то маленькая и редкая.
– Нет, не знаю. У него шерсть, как бархат. – Инга погладила вороного по черной блестящей коже.
– Не шерсть, а кожа, что не видишь, через нее вены просвечивают, только у этой породы такая тонкая кожа. Тоже мне, городская! – пренебрежительно фыркнула девушка.
Инга сердито посмотрела на нее:
– Дай, пройти.
– Тебе, что места мало? Не паровоз, объедешь.
Девушка звонко расхохоталась и потянула за уздечку. Конь встал на дыбы, перебирая в воздухе передними ногами. Наездница ловко держалась в седле, подав тело вперед.
Инга пугливо отодвинулась.
Отец посмотрел на девушку и строго сказал:
– Не стоит так пугать мою дочь, она первый раз видит живых коней.
– Извините, мой Принц очень строптивый, он не любит, когда возле него чужие люди, никого, кроме меня, не признает.
– Да, я знаю, что эта порода признает только одного хозяина, таких коней может себе позволить только очень богатый человек.
– А вы откуда знаете?
– Мой папа много чего знает, он эрудированный… хотя ты, наверное, даже не слышала такое слово, – бросила Инга.
Смуглянка, сверкнув на Ингу черными глазами, натянула поводья, и жеребец, встав на четыре ноги, начал бить копытом землю. Его тонкая изящная морда то поднималась, то опускалась, глаза косили на машину и на незнакомых людей.
– Ваш скакун нервничает, – сказал отец Инги, – вам пора ехать.
– Да, нам пора, – зеленоглазый глянул на своих друзей.
Инга поправила тунику, из-под которой едва выглядывали короткие шорты и посмотрела на насыпь, с которой съехала.
– А твоя невеста забыла юбку надеть, – съязвила девчонка, снова глянув на зеленоглазого красавца.
Он улыбнулся:
– А мне она так больше нравится.
Незнакомец подал Инге руку и помог взобраться по насыпи к машине. Он задержал ее руку немного дольше, чем позволяет вежливость:
– У тебя такая нежная рука, вечно бы держал ее!
Он с восхищением смотрел на ее тонкую красивую кисть с длинными музыкальными пальцами. Ухоженная, холеная рука Инги не знала работы, кожа была мягкая и нежная. Красивые, идеально подпиленные ногти, покрытые красным лаком, были ее гордостью.
Незнакомец наклонил голову и поцеловал руку, глядя ей прямо в глаза. Его длинные кудрявые волосы щекотали ее ладонь.
Инга бросила взгляд на босые пыльные ступни незнакомца и, выдернув руку, отряхнула ладошки:
