– Ух, ты! Вот это да! Я никогда такое не видела.
– Это папа привез из Венгрии, он часто туда ездит со своей командой. К платью – вот эта белая сумочка и оранжевые босоножки на «манной каше».
– Завидую я тебе, а у нас в Ленгере почти ничего нет в магазинах. Мама привозит из Чимкента мне одежду, но она не очень разбирается в моде. Правда, иногда Эльза, знакомая, привозит из Алма-Аты что-нибудь, но у нее вкус не мой. А твои вещи мне очень нравятся. Вот эти синие замшевые шорты, что надо! Какие карманы, а клепки как блестят… Хотя, зачем ты их взяла, жарко же, лето.
– Ну и что с того? Я их на дискотеку надену, мама сказала, что здесь вечером прохладно. А еще к ним вот этот жилет замшевый с бахромой.
– Ого, как здорово смотрится! Прямо как в кино заграничном.
– Точно, когда я иду в этом по городу, все оглядываются. А еще вот этот батник под жилет и вот эти босоножки.
– Если ты в этом наряде придешь на наши танцы, все упадут!
– А, что и приду! Хочешь, я тебе платье подарю, то, с сумочками?
– Ой, спасибо, а тебе не жалко?
– Нет, не жалко. Я его уже надевала два раза. А босоножки у тебя к нему есть?
– Вот эти, – Ирма показала на простые плетенки, стоящие возле порога.
– А на каблуках нет?
– Нет, куда мне здесь ходить на каблуках? У нас дороги видела какие?
– Ну, хотя бы на дискотеку.
– Хожу в этих.
– Померь мои сабо, они модные. Думаю, тебе подойдут, сходишь в них.
– А ты в чем?
– У меня еще две пары босоножек есть.
– У нас такую одежду никто не носит, даже самые модные девушки.
Ирма надела платье и сабо и стала крутиться перед зеркалом:
– Как здорово! Только платье очень короткое, мама ругать будет.
– Сейчас модно мини, тебе хорошо в нем, не стесняйся.
– Я похожу в нем немного по дому, привыкну.
– А ты красишься?
– Нет, а ты?
– А я крашусь на выступления, мама разрешает. Давай я тебе вечером ресницы накрашу, и помада у меня мамина есть.
– Ой, что ты! Я не буду.
– Ну, как знаешь, а я накрашусь. А может тебе ногти лаком покрыть?
– Нет, не надо, я не привыкла к такому.
Глава 3. Знакомство с Ленгером
Вечером Инга, приняв душ, легла спать.
Чуть свет она проснулась оттого, что во дворе гоготали гуси. Она потянулась, зевнула и, обув шлепки, вышла во двор, двинувшись в сторону туалета. Гуси, стоявшие возле калитки и ожидавшие, когда ее откроют, дружно повернулись к ней. Один их них, вытянув шею, направился к Инге, остальные начали шипеть. Инга побежала обратно на крыльцо, но вожак успел ее догнать и больно щипнул за икру. От боли и страха она закричала. Во двор выскочил Алька в одних брюках, босиком. Он схватил в руки сухую ветку и, отогнав вожака от сестры, открыл калитку. Гуси, громко гогоча и хлопая крыльями, один за другим, вышли на улицу.
– Не бойся, можешь идти куда тебе нужно, я положу хворостину возле крыльца, ты погрози ею гусям, они убегут. Сильно щипнули? – он, смеясь, смотрел на перепуганную Ингу.
– Не очень, я, наверное, больше испугалась.
– Они у нас мирные, но вот только своих признают. Поживешь, они к тебе привыкнут.
Он вышел за ворота и пошел проводить гусей на речку.
Инга исподтишка любовалась стройной загорелой фигурой брата.
«Как же он красив, а какие у него широкие плечи и тонкая талия, а пальцы на руках у него длинные, как у музыканта, – она вспомнила, как пожала ладонь брата, когда здоровалась с ним. – Он привлекателен даже в этих старых брюках, а если его одеть так, как одеваются наши городские ребята, то он будет самым видным парнем даже в Чимкенте».
