Не более чем тень - страница 6

– А что мне делать, если ты такая дура?! Тебя там застрелят, как собаку, или по рукам пойдешь, может, даже у своих же… – Пощечина оборвала речь Христофа. Перед ним стояла маленькая женщина. Глаза, когда-то светящиеся радостью, теперь были полны слез и обиды. Майя развернулась и молча села в подъехавший вагон, оставив Христофа наедине со своими сожалениями и горящим следом ее ладони.

В то время как девушка неслась по железной дороге в новую жизнь, на душе у нее становилось все легче и легче. Через час она уже крепко спала, не переживая за будущее, а радуясь, что вырвалась из прошлого. Тодор же не находил себе места. Подобно тигру в клетке он метался по темным улицам. Сейчас все вокруг стало унылым и чужим. Здесь для него ничего нет, и не будет. Это место пустое, как тело, когда в нем больше нет жизни, нет души. И больше не обернется случайная встреча радостью. Пусто, все пусто.

Проходили дни, но Христоф не переставал злиться. Сначала, конечно, на нее: «Глупая женщина, ничего не понимает». Они должны были быть рядом, беречь друг друга. Между ними такие чувства, а она все испортила. Через пару недель зверь не заметил, как начал злиться уже на себя: «Майя такая добрая и чувственная, конечно, она не могла не помочь своей стране, столько жизней на кону, а я не поддержал ее, не помог, а только обидел». Прошло еще около трех недель самоедства, и Тодор был уверен, что девушка любит его так же самозабвенно, как и он ее. Майя ждала от него Поступка, а он спасовал, не доказал свои чувства. Но сейчас он, Христоф, все сделает правильно. Приедет, как принц на белом коне, обнимет ее за талию и скажет, что был не прав, что он будет поддерживать и спасать ее, ведь они созданы друг для друга.

Поезд на фронт шел долго, но порывы Тодора не остыли. Он солдат, она медсестра – опять судьба. Вместе они пройдут войну, он станет полковником, а она будет им гордиться и по вечерам гладить по волосам, слушая о его подвигах.

Прибыв в лагерь рядовым, Христоф хотел сделать сюрприз. Определившись с постелью, он сразу же побежал искать Майю, несмотря на то, что уже было далеко за полночь. Запахи стояли плотной стеной: кровь, гной, железо и порох – сложно было найти родной и мягкий. Но Тодор нашел. Сначала легкий запах рыжих волос. Новобранец ускорил шаг, быстрее, быстрее, теперь он почти бежал: вот и знакомый голос. Как часто зверь слышал его темной ночью, почти шепотом рассказывающий волшебные истории, где все живут долго и счастливо. Но сегодня Майе отвечал кто-то другой. Христоф замер. Она, та, которая должна его любить и страдать от тоски, сейчас стояла в объятьях чужого мужчины, позволяла ему коснуться своих губ. Тодор же не решался попросить об этом все полгода их знакомства.

Зависть, ревность, злость – все эти чувства заполнили все внутри и снаружи зверя, стали одним целым. В висках пульсировало с такой силой, что, казалось, вены лопнут, не выдержав давления. Тодор брел, как в тумане. Все вокруг было расплывчатым и мутным. «Она поцеловала другого». Он знал, но вспомнить подробности не мог. Зверь с отсутствующим взглядом брел по лесу, шатаясь и спотыкаясь, разодрал в кровь ладони и лицо. В горле перекатывался звериный рык. Христоф не заметил, как спустя несколько часов оказался рядом с компанией офицеров. Они сидели за деревянным столом в тусклом свете керосиновой лампы и в табачном дыму.