– Да, так переводится, – согласился Пансофий. – Можно просто Софик. Так родители меня зовут.
Как же несчастного звали в школе? Помня детские нравы, Варвара боялась и представить. Проблема заключалась в другом: она должна была уйти минуты через две.
– Я поступать приехал, – сообщил Софик.
– В какой институт? – спросила Варвара, поглядывая на часы.
– В театральный.
– На актера?
– Нет, актера из меня не вышло, – опять вздохнул Софик. – И режиссера тоже. И художника. Ну и продюсер из меня не получится. Не мое это. В прошлом году провалился во всех московских театральных вузах. Поэтому буду поступать на театроведение. Деваться некуда.
«Если некуда идти – иди в театроведение». Этот лозунг всегда возмущал Варвару. Нет, что ли, других гуманитарных институтов? Почему бы не поступить в педагогический? Хотя такому учителю не выжить в первом классе. Театроведение, и только. Без вариантов.
Выхода у Варвары не осталось.
– Пансофий, – сказала она вежливо, но строго, не решаясь перейти на кличку. – Сейчас мне надо уехать. Вечером или завтра все подробно обсудим.
– Да, хорошо, я подожду. – Кажется, Пансофий собирался ждать на лестнице.
Пускать гостя из провинции, как требует закон гостеприимства, Варваре не хотелось. Дед об этом точно не просил. Ей будет неудобно оставаться вдвоем с молодым человеком. Еще неизвестно, как он пользуется унитазом и ванной. И что подумает Митя? В общем, Варвара нашла себе оправдания. Хотя совесть смотрела на нее с укоризной.
– Вот что, Пансофий, сегодня и завтра поживите в гостинице, у нас тут поблизости несколько мини-отелей. А там разберемся.
– Хорошо, поживу, – согласился гость из провинции.
– У вас есть деньги?
– Есть, много. Три тысячи рублей. Родители потом еще пришлют телеграфом.
Пансофий жил в финансовых привычках волжского городка. Варвара не имела права сразу толкнуть его в прорубь петербургских цен. Она спросила: привязан его номер к карте? Пансофий вынул кнопочный телефон, который мог быть привязан только к своему хозяину. А карту Петербурга еще не успел купить на вокзале.
Давненько Варваре не попадались многомудрые юноши с дремучими привычками. Профессору Тульеву Пансофий точно понравится. Опекать его придется тщательно. Чтобы не подвести деда и его слово. Она назвала адрес хостела, где трех тысяч хватит на несколько дней, и обещала завтра решить проблемы гостя из провинции. Пансофий принял заботу смиренно. Дал слово не заблудиться в трех домах. Ну или спросить дорогу, если потеряется.
Варвара выбежала на канал Грибоедова, считая минуты. И уткнулась в цветы.
– Варвара Георгиевна, можно украсть у вас минутку?
Студент Масарский протягивал ей букет алых роз.
– Что это? – резко спросила Варвара, любуясь густым кустом.
– Это вам. В знак моего уважения. Пожалуйста.
К цветущей красоте Варвара не прикоснулась.
– Всем курсом скинулись?
– Обижаете, Варвара Георгиевна, – ответил красивый студент. – Тем, кто мне нравится, я выражаю свои чувства без посторонней помощи.
– Зря потратились. Букет оставьте для своих сокурсниц. Зачет сдавать придется. И вам, и всему курсу. Простите, я спешу…
Смартфон звякнул колокольчиком мессенджера. Ингрид просила ждать: застряла в пробке на Лиговском проспекте. Изредка дорожные заторы бывают полезными. Образовался запас времени.
– Неужели считаете меня настолько мелочным?
Варвара просто не могла принять букет.
– Не обижайтесь, Масарский. Вы перешли границу дозволенного в общении педагога и студента.
