Перед глазами плывет пелена, перехватывая все внимание. Я изо всех сил стараюсь податься вперёд, но судорога сковывает ноги.
Эти ужасные ощущения заставляют испытывать ужас. Пузырьки воздуха в последний раз вырываются изо рта, и я обмякаю, приземляясь задницей на что-то твердое, пока меня рывком не тянут вверх, ощутимо вцепившись в руку.
В полубессознательном состоянии чувствую, как волосы полностью закрывают лицо, и я быстро оказываюсь на поверхности, упираясь в мокрую ткань носом. Вспышками перед глазами мелькает реальность, понять которую мне сложно.
Давление на грудь усиливается, я делаю заветный вздох, захлебываясь и цепляясь руками за широкие плечи.
Илья перехватывает меня за талию и подталкивает к бортику, но сил подняться нет. Пальцами впиваюсь в прорезиненный бортик и пытаюсь оттолкнуться.
—Вызывайте скорую, — кричат с разных сторон. Я наконец-то слышу бессвязные обрывки брошенных фраз, продолжая кашлять и дрожать. Муромцев вылазит первым и поднимает меня за руки, прижимая к себе.
Глаза в глаза. Бам. Вспышка. Рваные клочками эмоции душат похлеще воды…
Он знатно обалдел, судя по встревоженному лицу. Но я ему верить не могу…
—Не надо скорую, — отмахиваясь, пытаюсь обойти Илью, но он с силой сжимает мои руки и ведёт в дом. Образуется живой коридор, и я послушно иду за сводным, пока поток воздуха обдувает тело. Зуб на зуб не попадает.
—Ущербная, даже плавать не умеет, — кто-то смеётся, остальные подхватывают. Слышится и укор в ответ на смех.
Но мне плевать. Уже в доме я вырываюсь из захвата Ильи, а он разворачивается, перехватив меня за подбородок.
—Скорую вызвать? Иди под горячий душ быстро, я пока найду грелку. Надо обложить тело, — говорит серьезно и грозно рубит приказами, вот только я не собираюсь обманываться на его счёт. — Чайник поставлю, — дополняет в конце…
Дрожу сильнее, теперь уже от нервов, когда с силой отталкиваюсь назад и ломающимся голосом проговариваю.
—Знаешь, все думала, где тот рубеж твоей подлости, мерзости и кощунства. Все думала, что ты достиг дна, но нет, — отрицательно машу головой, распаляясь сильнее. Смахиваю прилипшую к шее прядь волос и захожусь в кашле. — Человека, который плавать не умеет, кинуть в бассейн? Да ты просто конченный кретин, вот кто ты!
Муромцев буравит меня злобным взглядом, желваки играют. Он взбешён, кажется, не меньше меня.
—Я не имею к этому никакого отношения, — цедит злобно, и я ему так "верю", конечно. Подхожу ближе и тыкаю указательным пальцем в грудь. Ударить не смогу, но хоть так причинить вред постараюсь.
— Ты мерзкий, противный, гадкий и отвратительный лгун, понял? Понятия не имею, как с тобой вообще можно находиться в одном помещении, а уж как прикасаться и подавно. Уверена, твоя мымра просто слепая и мозгов ей не достает понять всю твою ущербность как человека, и как мужчины. А хотя нет, постойте, ты не мужик! Вообще, — опускаю взгляд ниже и смеюсь злобно. — Ах да, вода холодная была? Или у тебя отговорка поприличнее будет?
Муромцев толкает меня к стене одним рывком и прижимается ко мне своим накаченным телом, упираясь в бедра так, что я понимаю скудность своих суждений. Рукой он меня за шею держит. Вот теперь, вглядываясь, в играющее от напряжения лицо мне страшно.
Звериный взгляд цепляет меня крючком, опускает ниже, останавливается слишком долго на груди, и я поздно понимаю, что белая ткань просвечивает…все. Бросает в жар моментально, а Муромцев опускает свое лицо ко мне, практически касаясь носа своим, вглядываясь в испуганные глаза своим огненным взором.
