Судя по суетливым косте-движениям, Лёля запаниковала.
– Я тебе помогу. Просто подними его ещё раз и поставь… – я ненадолго задумалась, а потом кивнула в дальний конец комнаты, – вон туда.
Зомби с энтузиазмом схватил диван и потащил в нужную сторону.
– Лёля, – обрадовано подпрыгнула я, – а мы сработаемся!
В следующие три часа мы довольно успешно избавились от всего хлама, выкинув его в дальнюю часть сада, подальше от флигеля, и расставили немногочисленную крепкую мебель по комнате, создавая более-менее комфортное помещение.
Уже после, когда Лёля с усердием оттирала мокрой тряпкой грязные стены, я решила разобрать последний оставшийся в комнате огромный сундук. Данный предмет мебели был полон довольно старого вида одежды и непонятных накидок, но были тут и неплохие шторы, которые тот же зомбик у меня оперативно постирал, чуть не отломив от повышенного рвения себе один палец, когда тёр пыльной тканью по стиральной доске.
Сушить мы их не стали, повесив сразу сырыми. Так тоже высохнут, зато гладить не надо…
– О, а это вполне ничего! – я придирчиво осмотрела строгое чёрное платье со шнуровкой и белый передник. – Лёля, надень!
Через минуту у меня была довольно симпатичная горничная… Если на лицо, конечно, не смотреть.
– Вот, так-то лучше. А своё тряпьё выкинь куда-нибудь, – махнула я рукой и уже развернулась, как свеже-выкопанная горничная привлекла моё внимание громким бряцанием многочисленных костей. – Что такое?
Зомби, приложив к костяной груди остатки старого платья, натурально страдал, раскачиваясь из стороны в сторону и время от времени жалобно взмахивая руками.
– Тааак… – я грозно упёрла руки в бока и нахмурилась, – это что за самодурство в строю?! Эта тряпка воняет тухлятиной! Она давным-давно превратилась в лохмотья, я не позволю оставить её в моей спальне!
Скелет начал быстро бегать с места на место, выражая крайнюю степень отчаяния. И моё чёрствое сердце дрогнуло…
Я раздражённо вздохнула, а потом махнула рукой.
– Ладно, можешь спрятать своё сокровище на заднем дворе. Закопай поглубже и если захочешь полюбоваться, то сможешь раз в месяц выкапывать. Но не чаще! Будет там у тебя тайник.
Лёля счастливо подпрыгнула и, сверкая костлявыми пятками, бросилась на задний двор закапывать своё сокровище.
– Воды принеси, – крикнула я ей вдогонку, хмуро смотря на последний неисследованный угол, – пол мыть будем… И стены… И мебель… Ох, судьба моя, судьбинушка…
Этой ночью поспать мне явно не удастся. Но, учитывая, что я избежала смерти в своём мире, это – меньшее из зол.
Утром, когда маг распахнул дверь, первую, кого он увидел, была счастливая, одноглазая Лёля в чёрном узком платье, белом переднике с кокетливыми рюшами и с метёлкой в костлявой руке, которой она старательно собирала паутину со старинной люстры.
– Это что такое?! – оторопел он.
– Это – моя горничная, – ответила я, подходя ближе, и прежде, чем этот нехороший субъект не наделал чего-нибудь не того своими руками, сунула ему в них большую старинную картину в потрескавшейся раме, – вы же не удосужились мне предоставить другую. Вы можете это починить? Или ваших магических сил хватит только на то, чтобы зомбиками повелевать?
– Зомбиками… – медленно повторил мужчина, смотря на меня с ужасом, словно на цену сосисок без скидки. – Ты что здесь устроила, ведьма?! – гаркнул он во всю силу своих огромных лёгких. Аж широкая грудь ходуном заходила.
