Я все это понимала.
Вот только мой отец в свое время тоже имел бизнес большой, помимо этого он и депутатом был, и пост важный занимал. Но никогда он с мамой не вел себя так. И вообще, всегда говорил, что все дела должны оставаться за порогом. А дома – только семья, жена и дочь.
И даже когда у него были проблемы, когда мамы уже с нами не было, ни разу он не позволил себе на меня сорваться, грубо со мной говорить, что-то мне высказать…
Я ведь старалась Антону обеспечить надежный тыл! Показать свою любовь! Неужели так плохо старалась?
- Василек, ты спать у меня будешь сегодня?
Почему-то от его слов по телу дрожь, и горячая волна накрывает.
Не знаю, как получается, но мои губы касаются его губ. Или это его губы первыми мои находят?
Он целует меня. Опять.
И это другой поцелуй.
Очень нежный. Трепетный… Наверное, таким должен быть самый первый. Он ласкает меня губами. Я таю от его сладости. Так хорошо…
И так мало!
- Спи, малышка, завтра будет не самый простой день. Я с утра уеду на работу, ты будешь здесь под присмотром. Потом я тебя заберу.
- Спасибо.
- Тебе спасибо.
Хочу спросить – за что мне? Неужели за то, что устроила ему этот ночной марафон?
Но уже не отвечаю.
Сон действительно меня уже кроет.
А потом вижу лицо, тот самый беззубый, смеется, надо мной. Бьет меня по лицу, один раз, второй, третий. И вот уже это не он, а Антон – лупит меня со всей силы, и кричит, что я неблагодарная тварь, проститутка, шляюсь по ночам где попало, потом вместо мужа лицо Ленки, которая смеется надо мной, говорит, что я дура, дальше своего носа не вижу, что она с моим Антоном переспала еще раньше, чем я его женой стала, и вообще…
- Вася! Василиса! Проснись! Да, проснись же…
Выныриваю из дикого кошмара прямо в объятия Корсара. И снова реву на его плече…
- Тише! Успокойся! Т-ш-ш…
Реву, и вспоминаю слова мамы, что мужчины женские слезы не очень любят. Что им нужны веселые и счастливые женщины…
Да уж.
Я тогда точно никому не нужна.
- Тише, маленькая, что ты? Кошмар, да? Ну, все-все…
Киваю, в шоке от сна. Неужели мне теперь еще и всякие ужасы будут сниться?
- А ну-ка, двигайся… Давай!
- Что? – не могу удержаться, потому что реально шокирована тем, что он собирается сделать!
Корсаков молча сам двигает меня, устраивается рядом – да уж, теперь я жалею, что тут такие большие кровати! Прижимает меня так, что я оказываюсь у него на груди.
- Давай, успокаивайся и спи. Я с тобой.
Легко сказать, успокаивайся! Когда его горячее тело так близко!
И от него так приятно пахнет. И вообще… с ним так уютно. Реально можно успокоиться и…
И тут я чувствую кое-что, от чего мне совсем, совсем не спокойно!
- Вася, не дергайся! Спи!
- Я… я не могу так. Это… неправильно.
- Глупая. Все правильно. Не бойся. Спи.
А у меня внутри все дрожит. Он… он возбужден. Почему? Это ведь точно не может быть из-за меня? Только не из-за такой меня – избитой, ревущей, и вообще… Я понимаю, что я не самый лучший объект для желания. Но тем не менее.
- Хочешь, я тебе сказку расскажу? Жила была одна хорошая девочка, и звали ее Василиса прекрасная…
- Василиса была премудрая…
- Не знаю, у кого она там премудрая, у меня прекрасная. До премудрой не доросла еще.
Я неожиданно для себя прыскаю от смеха, утыкаясь ему в грудь.
- Ну что мне с тобой делать, а? Я сам спать хочу, сил нет, а ты…
- Я сейчас… усну…Правда… Простите меня.
- Прощу. И учти. Теперь будешь мне говорить «ты» и называть по имени.
