Не делай глупостей - страница 6

– Пришла праздновать победу?

– Ты сам придумал этот дурацкий спор!

– Ну-ну! Подожди, еще не вечер.

– Брай?

– Да?

– Что случилось с Джеймсом Плимтоном и этим Томасом из университета?

Он замялся.

– Не знаю. Честно говоря, даже не догадываюсь пока что. Будем надеяться, что это все – одно большое недоразумение.

– Ты будешь осторожен?

Он наконец понял, чего от него ждут, подошел поближе и поцеловал меня. Я знала, что на нас смотрят, и позволила себе немного увлечься. Все-таки из трех присутствующих на площади женщин, две отправлялись вместе с ним, и я чувствовала потребность… гм… обозначить позиции. И еще, кажется, мне удалось немного приободрить его, по крайней мере, его веселость больше не выглядела столь натянутой. Он повернулся и пошел к своим людям. А мне вдруг стало зябко от осознания, что сегодня я буду засыпать одна в пустом доме. Что-то еще я не успела ему сказать. Что-то важное.

– Брайан!

Он обернулся. Я подбежала к нему, заглянула в глаза.

– Не делай глупостей! Слышишь?

Он кивнул.

– Скажите, доктор Харрис, зачем нужно было снаряжать экспедицию, чтобы наблюдать за птицами?

Бурая трава в этих местах была на удивление густой и местами высокой, и мы ехали то шагом, то легкой рысью.

– Вы предпочитаете длинный ответ или короткий?

– Сперва, если можно, короткий.

– Наблюдать за птицами нужно, потому что в нашем мире ничего не происходит просто так.

– Что вы имеете ввиду?

– Вы сами напрашиваетесь на длинный ответ.

– Короткий оказался хорошей затравкой. Из вас получился бы отличный агент по продажам.

– Брайан, вы помните свои контакты с животными здесь? Не припоминаете ничего странного в их поведении?

– Странного? Медведь, помнится, чуть не разорвал наш отряд в клочья. Не знаю, насколько такое поведение характерно для медведей в реале. Хмм…

Я вдруг вспомнил подходящий пример:

– Помню, волки довольно необычно себя вели. Я залез на дерево, и меня караулили двое волков. Один из них не реагировал на стрелы, хотя я попал ему в глаз. А потом, когда я его все-таки убил, второй убежал за стаей.

Доктор Харрис покивала.

– Все верно. И очень ценное наблюдение, кстати, жаль, вы не рассказали мне раньше. Впрочем, я ведь не спрашивала. Волки не единственные животные, которые ведут себя в игре странно. Что интересно – здесь очень важно именно видовое разнообразие. У разных животных разные странности. Волки не чувствуют боли, зайцы иногда могут скакать со скоростью до сотни миль в час. Ни одно животное на земле так не бегает. Барсуки впадают в спячку, хотя зима не наступает. Причем могут заснуть прямо на дороге. У некоторых зверей очень примитивный интеллект. Здешние мыши не могут выбраться из простейших лабиринтов, – она помолчала, задумчиво глядя на холку лошади. – Но есть исключение.

– Птицы?

– Да. Птицы в этом мире – совершенно потрясающие существа. Огромное количество видов, со своей анатомией и образом жизни. У многих удивительные когнитивные способности. Честно говоря, не думаю, что на земле кому-нибудь удавалось создать хоть что-то подобное до сих пор.

– Почему именно птицы?

– Точного ответа у меня нет. Могу предположить, что создатель этого места был к ним неравнодушен. Впрочем, это лишь один вопрос, и он, пожалуй, в самом конце списка. Видите ли, Брайан, у нас есть основания предполагать, что этот мир не закончен. Он в статусе work in progress. Но эта самая работа по какой-то таинственной причине остановилась, и progress не происходит. А поскольку этот мир – как и мир снаружи – пытается опираться на естественную эволюцию системы, на ее энтропию, то перед нами возникает проблема возможного катаклизма, связанного с тем, что в мире нет баланса, который, по-видимому, был задуман. Чем подобное может закончиться, трудно себе даже представить.