– Лизе, естественно, ладно, вы пока знакомьтесь, а я потом перезвоню.
Услышав гудки, Мирослава убрала сотовый и поинтересовалась:
– Скажите, а как вас называет жених в минуты, э… нежности?
Лиза весело сощурила зеленоватые глаза и засмеялась:
– Он что, уже проболтался?
– Ну…
– Признаюсь, – Лиза прижала руку к груди и поклонилась, – я у Бони ни рыбка, ни птичка, ни кисонька, а Пеппи – Длинный Чулок.
– А Боня, это Богдан?
– Угу.
– Ну, хорошо, разобрались, – перевела дух Мирослава.
– А как вас зовут родственники и любимый человек? – поинтересовалась Лиза.
«Да, непосредственная девушка», – подумала Мирослава про себя, а вслух сказала:
– Никаких экзотических имен не имею. Так и зовут Мирослава или Слава.
– Ага, здорово, но я так понимаю, что вы предпочитаете, чтобы вас называли Мирослава.
– Правильно понимаете, – улыбнулась девушка.
– Но признайтесь, – хитро сморщила носик Лиза, – вас, наверно, в детстве, дразнили Волгой?
– Нет, – ответила Мирослава.
– Почему? – разочарованно протянула девушка.
– Потому что я дралась, применяя милицейские приемы, которым научилась у сослуживцев деда.
– А ваш дед служил в милиции?
– Да, начальником убойного, в отставку полковником ушел.
– С вами все понятно…
– Надеюсь, – усмехнулась Волгина.
– Вы, наверное, проголодались, а я тут болтаю невесть что и держу вас на пороге.
– Да нет, я не голодна, меня уже накормили ватрушками.
– О! Надеюсь, не фрекен Бок?
– Нет, всего лишь свидетельница по делу.
– Вы едите спагетти с овощами и сыром?
– Я ем почти все.
– Отлично, я тоже. Вообще в отношении еды мне с семьей повезло, – и, поймав удивленный взгляд Мирославы, весело пояснила: – Богдан и его папа тоже всеядны. У нас в семье один гурман, – она кивнула в сторону скамейки, – это Василий.
Елизавета рассмеялась, и ее естественный задорный смех пришелся Мирославе по душе.
Пообедав, девушки расположились в гостиной, естественно, в компании Василия.
За обедом Елизавета успела рассказать Мирославе с красочными подробностями о музыкальном фестивале, на который она ездила, и теперь продемонстрировала привезенные фотографии.
– А вы знали Олега? – осторожно спросила Волгина.
– Знала, – кивнула Елизавета, – но не очень близко. Мы не общались…
– Почему? Олег здесь не бывал?
– Здесь нет. Мы познакомились на Дне ангела Елены Павловны. Мне пришлось пойти, как уже вполне официальной невесте Богдана. Да и самой мне хотелось познакомиться с родственниками и близкими Богдана. Хотя не знаю, крестную можно назвать родственницей?
Мирослава пожала плечами, она сама была не сильна в этом вопросе, впрочем, как и во всем, что хоть как-то было связано с религиозными или родственными ритуалами.
– На самом деле Богдан относится к Елене Павловне почти что как родной сын. Он ведь, наверное, вам уже рассказал о непростых отношениях в их семье? – вздохнула Лиза.
– Да.
– Ну, вот, а между Олегом и Богданом братских отношений не было. Разве что в раннем детстве.
– Почему, как вы думаете?
– Мой Богдан – пахарь, трудяга, он всю жизнь всего добивался сам. Папа его поддерживал морально и всегда поощрял инициативу. А Олег вырос на всем готовом. Вы, конечно, извините, но мне показалось, что Елена Павловна при Олеге играла роль золотой рыбки…
– То есть?
– Все, что Олег хотел, он получал на блюдечке с голубой каемочкой. Ему не надо было напрягаться. И деньги у него всегда были.
– Тоже мамины?
– По большей части, думаю, да. Хотя он и устроился на работу…
