Аня схватила первые попавшиеся светлые нитки и ушла к себе. Но залатав дыру на рукаве, она убрала платье в шкаф: наряжаться расхотелось. Под ложечкой засосало от непонятной тревоги. Натянув джинсы и белый свитер, Аня выпила мятного чаю и стала переплетать косу. Пальцы дрожали.
«Я нервничаю, будто перед свиданием, — подумала Аня и разозлилась. — Как же это все глупо! Скорей всего, я представляю для Андрея только профессиональный интерес».
Сразу вспомнилось, как однажды она уже становилась жертвой своих фантазий. Когда она сохла по преподавателю, влюбленность так ударила ей в голову, что ничего незначащие слова и жесты казались знаками внимания.
Уже надев куртку, Аня вернулась в спальню и подошла к хризантемам, поставленным в вазу на подоконнике. Солнце красиво подсвечивало белые лепестки. При взгляде на них лицо Ани озарила улыбка. Нет, в этот раз ей ничего не кажется, цветы кому попало не дарят.
К зданию, в котором арендовал кабинет Купцов, Аня мчалась на всех парусах.
Андрей Денисович встретил ее у входа.
— Я уже начал волноваться, — с улыбкой признался он, распахивая перед ней дверь.
— А вот и напрасно, — буркнула она, принюхиваясь.
В этот раз у психолога пахло корицей и мандаринами.
Андрей Денисович помог Ане снять куртку — от его легких прикосновений по спине, как обычно, побежали мурашки.
— Будете кофе? — спросил Купцов, когда они прошли в кабинет. — Мне надоело наблюдать, как клиенты засыпают на моих захватывающих консультациях, и я разжился кофеваркой.
— Кофе — это просто здорово. Ой, у вас на рукаве ниточка!
— Где? — спросил он, не сводя глаз с Аниного лица.
Она смутилась.
— Вот тут, — отцепив от его джемпера крохотный обрывок нити, Аня попробовала пошутить. — Наверное, на досуге крестиком вышиваете? Успокаиваете нервы после буйных клиентов?
— Нет, что вы. Это я колдую. Мастерю кукол вуду, — совершенно серьезно ответил он. — Когда ничего не помогает, приходится использовать альтернативные методы лечения.
— Я вас боюсь.
— И правильно делаете.
Пока она устраивалась на диване, он быстро разлил кофе по двум чашкам.
— С сахаром?
— Нет, спасибо.
Психолог осторожно передал ей одну из чашек и сел напротив. Как только Аня сделала глоток, он признался:
— Если честно, последние дни вы не выходили у меня из головы.
Она чуть было не поперхнулась:
— Вот как?
— Я все время думал, почему вам так тяжело справляться с горем. И пришел к выводу, что вы слишком сжились с имиджем независимой одиночки. Вам нужно учиться принимать помощь у других. Признайтесь, вы ведь так и не позвонили на телефон доверия?
Аня опустила голову.
— Почему вы так боитесь опереться на подставленное плечо? — спросил Купцов. — Один в поле не воин.
Ее губы слегка дрогнули.
— Я подумаю над вашими словами.
Андрей Денисович вздохнул. Аня залпом допила кофе — тот оказался довольно мерзким: видимо, зерна были пережарены.
— Наверное, часто бываете на кладбище? — спросил Купцов, поглаживая пальцем ободок чашки.
Аня взглянула с недоумением.
— На могиле матери? — уточнил он.
Она замотала головой:
— Нет. Родители ненавидели кладбища. После кремации я развеяла их прах над лесом.
Неожиданно в кабинете послышалась органная музыка. Что-то из Баха.
Андрей Денисович смущенно улыбнулся:
— Простите. Забыл выключить телефон, — он торопливо выудил мобильный из кармана джинсов и поднялся. — Вы же не обидитесь, если мы на минуту прервемся?
