Настроение зашкаливает. Я радостно смеюсь, мы обнимаемся и целуемся с Егором, улыбаемся друг другу с Глебом. Всей гурьбой идём на берег, устраиваем привал. Разводим костёр, жарим шашлыки, общаемся. Я уже никого не ревную, наоборот, сама оказываюсь в центре внимания. Взахлёб общаюсь с малознакомыми девушками и парнями, делюсь впечатлениями, смеюсь...
После привала мы снова собираем все в рюкзаки и отправляемся преодолевать ещё один участок реки.
От второго заплыва эмоций ничуть не меньше, чем от первого.
Егор обнимает меня и хвалит за то, что я вытащила их с Глебом, я улыбаюсь довольная, как кошка. Едва не мурчу.
Темнеет в горах рано. И становится холодно.
Мы устраиваем очередной привал, разворачиваем палатки, спальные мешки. Надеваем тёплые вещи, разводим костёр, усаживаемся вокруг него всей толпой. Кто-то включает музыку на прихваченном с собой бумбоксе. Ритмичный бит разносится по берегу, еще сильнее подогревая и без того отличное настроение.
Совершенно чужие друг другу, люди теперь все уже общаются так, словно давние друзья. Мы с Егором сидим, укрывшись одним пледом, рядом с нами молодая семейная пара, и когда мы говорим, что скоро поженимся, все начинают нас поздравлять. Кричат «горько», мы целуемся на глазах у всех. Я чувствую себя счастливой.
Но всё очарование вечера резко идет на спад, когда к Глебу подсаживается какая-то молодая симпатичная девушка. Они начинают увлечённо о чем-то болтать, а я чувствую такой сильный укол ревности, что становится не по себе. Не понимаю, что со мной происходит. Это бесит.
Сильнее льну к Егору, он обнимает меня крепче, целует в макушку, но это не спасает от жгучего ощущения ревности, что с каждой минутой нарастает в грудной клетке.
После ужина народ начинает потихоньку рассасываться по своим палаткам. Но часть толпы, кажется, даже не собирается ложиться спать. Кто-то танцует, кто-то по-прежнему общается у костра, разбившись на небольшие группки.
Глеб со своей новой знакомой отправляются прогуляться. Уходят куда-то вглубь леса. Я невольно провожаю их взглядом и испытываю такие отравляющие душу эмоции, что хочется плакать. Натянуто улыбаюсь, слушая рассказы наших с Егором собеседников, а сама все вглядываюсь в темноту. Туда, где скрылась эта сладкая парочка.
Злюсь на себя. Что это еще за новости? С чего вдруг я ревную Глеба?
Я ведь желаю ему счастья. Сама не так давно предлагала познакомить его с девушкой, а теперь какая муха меня укусила?
Снова льну к Егору. Обнимаю его, шепчу на ухо, как сильно люблю. Предлагаю пойти уже спать в палатку. Он нежно гладит по спине рукой и трется носом о мою щеку:
– Устала, зайка?
– Да, очень, – корчу жалобную мордашку.
– Ты иди ложись. Я еще немного посижу.
– Не хочу без тебя, – капризно отвечаю я.
– Я скоро приду, – с теплой улыбкой заверяет он и чмокает в губы.
Я ухожу с тяжестью в груди. Безумно хочется его объятий. Кажется, будто они сейчас способны избавить меня от любых переживаний и проблем. Но уговаривать – не мой конёк. Да и лишать его удовольствия общения с приятными людьми, сидя у костра, было бы слишком эгоистично с моей стороны. Он действительно много работает последнее время. Пусть отдохнет.
Забираюсь в палатку, разворачиваю наш двухместный спальник. Снимаю с себя теплые вещи и, оставшись в одних шортах и футболке, залезаю в мешок. В нем на удивление очень уютно и совсем не жестко.
