А может, дело вовсе и не во мне? Может, Глеб просто сам по себе такой темпераментный мужчина? И далеко не моралист, к тому же. Он ведь так и сказал, что позволяет себе все, что захочет. И будь на моем месте любая другая девушка, вполне возможно, повел бы себя точно так же...
Почему-то от этих мыслей становится больно.
Не понимаю, что со мной происходит. Почему я размышляю о причинах поступка Глеба, когда должна испытывать стыд за случившееся. И чувство вины перед Егором. Я ведь только что едва не занялась сексом с его братом. Позволяла целовать себя. Трогать. Целовала и трогала сама. Получала удовольствие от этого. Да по факту я уже ему изменила!
Это ужасно. Это несправедливо. Егор не заслужил такого. Гореть мне в аду…
А я уже и горю. В груди теперь жжет так, что не вздохнуть.
Давлю на газ, слишком резко выезжаю из гаража, заранее открывая с пульта ворота. Вылетаю на дорогу так, будто Глеб может вздумать преградить мне путь.
Но его и близко нигде не видно.
Нарезаю круги по городу без какой-либо цели, пытаюсь успокоиться. Слезы бегут по щекам. Волосы развеваются от ветра, поникающего сквозь открытые окна «Камаро», прилипают к щекам, пробираются в рот. Но мне на это плевать, я даже не убираю их.
Мой мир рушится со скоростью света, и я понятия не имею, что с этим делать.
Свадьба, планирование беременности теперь кажется чем-то абсурдным, неправильным. Но признать, что я должна отказаться от этих планов, оказывается невероятно сложно. Больно.
Господи, как больно…
Все мое существо отрицает вероятность такого исхода событий.
И я слабовольно надеюсь, что может еще получится выйти из этой ситуации без потерь.
Вот только как?
Рассказать Егору, что сделал сегодня Глеб? Тогда придется признаваться и в том, что я поддалась ему в какой-то момент. Что испытывала возбуждение и хотела с ним целоваться.
Господи, да у меня язык не повернется такое сказать! Это ведь то же самое, что всадить любимому нож в сердце.
А если не рассказывать, тогда что? Продолжать делать вид, будто все в порядке? Это подло. Да и вряд ли я так смогу.
Ощущение полной безысходности накрывает меня с головой и провоцирует на новую порцию слез.
Когда меня, наконец, немного отпускает, торможу у обочины и щупаю карманы шорт в надежде отыскать там свой телефон. Потом вспоминаю, что он так и остался лежать в кухне на столешнице. Запрокидываю голову и стону в голос от досады.
Просто замечательно! Я в домашних тряпках, без связи, без денег, а стрелка на датчике с уровнем топлива стремится к нулю. Но идея вернуться домой сейчас, когда есть большая вероятность вновь столкнуться там с Глебом, кажется мне почти что самоубийством.
Утыкаюсь лбом в руль и сижу так какое-то время, пытаясь понять, что же делать дальше.
В конце концов решаю поехать к Вике. К счастью, сейчас у нее такое время, когда трудно не застать её дома или рядом, во дворе, на детской площадке.
7. 7 глава
Подруга встречает меня неподдельной радостной улыбкой.
– Ух ты, какие люди! – восклицает громким шепотом, пытаясь задушить в объятиях. – Вот это приятный сюрприз! Заходи, я как раз тут с ума схожу от скуки! Только т-ш-ш, дитё моё спит.
Я вымученно улыбаюсь ей, не в силах выдавить из себя даже скупое «привет». И Вика тут же безошибочно считывает мое состояние.
– Что-то случилось? – настороженно интересуется.
Я собираюсь соврать ей, что нет. Что просто проезжала мимо и решила заскочить поздороваться. Но от ее обеспокоенного взгляда в горле зреет ком, и в итоге я подавленно киваю, изо всех сил пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы.
