И хлопнул дверью, словно это он, а не я был в ярости. Отлично, безумный оборотень, который считает, что может распоряжаться чужими жизнями!
Стоп. Он сказал, что мои документы у него? Я чуть не застонала. Точно, со мной были документы на поступление, паспорт и прочие бумажки, без которых нет жизни для современного человека. Я могла попытаться сбежать, но куда мне идти без них? Только к брату.
Подняла взгляд на медсестру, которая почему-то смотрела на меня чуть ли не с завистью.
– Что? – спросила у неё.
– Как вам повезло, – выдохнула она и ушла.
Я не чувствовала себя везучей, скорее, наоборот. Но, кажется, этого мнения придерживалась только я одна. И что делать? Просто подчиниться и смотреть, как жизнь повернётся дальше? Отличная стратегия, но другой у меня сейчас даже быть не может. Дело не в документах, а в том, что мне будет очень трудно попытаться даже просто сбежать, не вопя от боли. Да, угораздило меня вляпаться в историю.
Всё завертелось. Буквально минут через пять мне принесли одежду, осторожно помогли одеться, усадили на коляску и вывезли из палаты. В коридоре больницы никого не было. Удивительно, словно они сделали всё, чтобы никто не увидел, как меня увозит прочь. Но, возможно, всё так и было.
Мы спустились на лифте в подземный гараж, а там, почти у самых дверей уже ждал белый джип. Не думаю, что это был тот же самый, что сбил меня, но очень похожий.
– Я сам, – Константин появился неожиданно.
Я хотела сказать, что вполне смогу встать сама, но он уже подхватил меня на руки, очень осторожно, стараясь не причинить даже малейшей боли. Такая забота показалось очень милой, и я не могла понять, почему он вдруг проявляет её ко мне. Чего хочет от меня?
Вместе со страхом, с нотками паники от того, что я не знала, не понимала ничего, родилось чувство, которого просто не могло быть. И не благодарность, нет, что-то другое, очень близкое, похожее на него, но совершенно другое.
Неловкость. Смущение. И крохотная капелька удовольствия из-за того, что меня носят на руках, мне уделяют внимание, делают всё, чтобы я была довольна. Понимаю ведь, не ради меня он так старается. И всё-таки никак не могу перебороть в себе это глупое наслаждение от прикосновений взрослого мужчины, хотя в них, насколько я понимаю, нет никакого сексуального подтекста.
Он усадил меня на заднее сиденье, осторожно пристегнул ремнями, проверяя, чтобы мне нигде ничего не давило, захлопнул дверь. Через тонированные стёкла я могла видеть, что он что-то говорит врачу и медсестре, которые меня сопровождали, но что именно, я не слышала.
За рулём был водитель, который даже не смотрел на меня, будто не существовало заднего сиденья. Интересно ему, правда, было не любопытно, или он просто выполнял приказ?
Дверь открылась и Константин сел рядом со мной, но не пристегнулся, отрывисто бросил водителю:
– Едем.
Машина тронулась, я вцепилась руками в ремень, будто он меня защитит от чего-то. Отлично, но я понятия не имею, чего мне опасаться. Я чувствую себя ведомой на бойню, понимаю, что надо говорить «нет», надо сопротивляться, отстаивать свои права и интересы… но не вижу в этом смысла. Я словно игрушка, переходящий приз, за который даже не нужно бороться, он просто достается тому, кто пришёл первым. И в этом случае Константин успел до моего брата, но я понятия не имею, принесёт ли мне хоть какую-нибудь пользу такой расклад.
