Проследила за тем, как он выводит цифру на листке бумаги, чтобы в следующий миг еле удержаться и не присвистнуть. Не хило. Хотя кого я обманываю, он предлагает мне втрое больше, чем я заработала на подобном проекте в прошлый раз. И я, спросившая ради интереса и уже приготовившая отказать, задумалась. Вот же…
По завещанию на мой счет каждый месяц поступает круглая сумма, на которую можно было жить с размахом, но не купить жилье и машину. И я, слишком гордая, чтобы обратиться к отцу, взяла ипотеку и автокредит, который выплачиваю без проблем, но… сумма на листке позволит разом закрыть долг за автомобиль, и это подкупало. Настолько, что через час я поднималась по лестнице в одном из местных ресторанов на встречу с помощником отца, с которым должна буду проехать и осмотреть фронт работы.
– Девушка… – от голоса, раздавшегося за спиной, прошибло током, и я, запнувшись каблуком о ступеньку, полетела назад. Прямо в сильные руки, поймавшие меня за талию и прижавшие к широкой груди.
Я глубоко дышала, уставившись на пульсирующую жилку на шее и сжав ткань белой рубашки. Медленно подняла взгляд вверх, встречаясь со знакомыми глазами.
Прошло четырнадцать лет, а я, оказывается, помню их оттенок. Настолько четко, что с уверенностью могу утверждать: они все те же. И голос, разрядом прошедший по моим нервам. В остальном же… Он возмужал. Не обзавелся сединой, выпирающим животом или лысиной, как многие в его возрасте. И я не понимала, радует меня этот факт или огорчает, но с досадой почувствовала, как сердце предательски затрепетало от ощущения крепко держащей за талию руки, которую от обнаженной кожи отделял лишь тонкий шифон платья.
– Держу, красавица, не бойся, – накрыл ладонью мою руку, мягко отцепляя ее от своей теперь помятой рубашки. А я еле удержалась от грустной усмешки. Он меня не узнал.
Глаза, с интересом бегающие по моему лицу, глядели так, будто видят в первый раз, отрезвляя и приводя в чувство затуманившееся сознание.
Во мне бились две половины, заставляли метаться из стороны в сторону. Одна побуждала отступить, уйти, скрыться, забыть. В очередной раз стереть его образ из памяти, делая вид, словно его просто не существует, как не существовало для меня все эти годы.
Другая же, подогреваемая задетой женской гордостью, жаждала отыграться. Доказать, что больше никто, ни один мужчина не смеет отмахнуться от меня так, как это сделал он. Именно так. И вовсе не потому, что за долгие годы меня впервые не раздражали руки, излишне долго державшие в объятиях.
– Спасибо, что поймали – бросаю взгляд из-под ресниц. – Но, кажется, я уже могу стоять самостоятельно.
– Думаешь? – расплылся в лукавой улыбке, после чего крепче перехватил мою талию, вырывая шумный испуганный вздох, когда мои ноги неожиданно потеряли опору, повиснув в воздухе.
– Что ты делаешь!? – вцепилась в широкие плечи, позабыв о своей игре и роли, которую собиралась сыграть безукоризненно.
– Похищаю. Люблю, знаешь ли, воровать хорошеньких девушек.
Он, приподняв меня над полом одной рукой, крепко прижал к своему телу, поднимаясь по ступеням.
– Что?! – чуть не сорвалась на визг я. Девушек!? Да мне почти тридцать два года! – Отпусти!
– Дмитрий Александрович? – проблеяла девушка-хостес, встретившая нас наверху и расширившимися глазами уставившаяся на нас.
Ее приоткрытый в удивлении рот моментально захлопнулся, а сама она скрылась с поля зрения, пробормотав извинения, когда ее удостоили таким взглядом, что даже я прекратила вырываться. При этом широкая улыбка на лице Димы оставалась неизменной, придавая вид, от которого в голове билась одна мысль: "Куда я лезу?".
