Достав из нагрудного кармана красную бархатную коробочку, спросил с какой-то торжественностью в голоcе. Я же… Да чуть не поперхнулась шампанским! Так и застыла с бокалом у рта, во все глаза уставившись на сверкающего как самовар Макса. Вспомнив об утренней лжи заказчику, еле удержалась, чтобы не перекреститься.
Отмерев, медленно опустила хрусталь на стол, переводя взгляд с кольца на мужчину и обратно. Губы растянулись в хулиганской улыбке, когда я, протянув руку через стол, забрала коробочку с ладони не ожидавшего такой прыти Макса. Вытащила кольцо, отложив футляр и под недоуменный взгляд надела золотой ободок на безымянный палец, после чего вытянула руку, любуясь сверкающим на солнце бриллиантом. Мило.
– Неплохой камешек, – сняла украшение и вернула в коробочку, резко захлопнув крышку, разрезая тишину за столом громким хлопком. – Только понять не могу, зачем это все?
– В смысле? Затем же, зачем женятся другие люди, – светлые брови Макса сошлись на переносице, а от былого настроя не осталось и следа.
– Вот мне и интересно, что у них в голове, – развела руками.
– Мы встречаемся, и это нормально…
– То, что мы спим с тобой, не равно встречаемся, – перебила его. – У нас охеренный секс, не спорю. Однако не могу понять, что в моем поведении подсказало тебе, что я хочу всего вот этого, – обвела рукой в воздухе.
У Макса, терпеливо слушавшего меня, кажется, задергался левый глаз. Наступившее молчание прервал официант, принесший заказ. Я тут же схватилась за вилку, не видя причин морить себя голодом из-за несбывшихся ожиданий взрослого мужика.
– Идиот, – откинувшись на спинку, выдохнул и устало провел ладонью по лицу. – Я то думал, чего ты такая холодная? Переспали, разбежались. В большей половине встреч ты мне отказываешь. Инициативу не проявляешь. А я голову ломал: что тебе надо? Решил, ты кольца ждешь. Вы же, блять, все только и мечтаете о белом платье. А ответ прост: тебе нихера и не надо. Ты просто бездушная стерва вот и все.
Гневно схватил футляр с кольцом, убрал в карман и стремительно поднялся, чуть ли не опрокидывая стул. Я безразлично наблюдала за устроенной им сценой, не переставая жевать.
– Я в твоих играх участвовать больше не собираюсь! Хочешь быть одна – будь! – яростно взмахнул рукой, разворачиваясь по направлению к выходу.
– Даже не поешь? – бросила ему в спину, указывая вилкой на нетронутую еду. – Ну и зря, – пожала плечами, разговаривая сама с собой. – Паста здесь отменная.
Вновь потянулась за бокалом и сделала глоток. Хм, неплохое. Он всегда умел выбирать шампанское. Жаль, что теперь придется делать это самой.
Не успела донести вилку до рта, когда в сумочке зазвонил телефон. Мне сегодня дадут спокойно поесть!?
– Да?
– Приезжай в выходные домой. Есть важное дело, – раздался в трубке голос отца.
Паршиво на душе. Как каждый раз, когда мне приходилось возвращаться в родной город. Слишком все знакомо и отзывается в сердце горечью. Даже сейчас, спустя четырнадцать лет, каждый вздох здесь кажется тяжелее.
Это там, в соседней области, куда сорвалась сразу после получения диплома, я была взрослой, состоявшейся и ни от кого не зависящей женщиной. Бездушная стерва, как выразился Макс. И мне нравилось быть такой, нравилось ничего не чувствовать, нравилось то безразличие, с которым я относилась ко всем и ко всему, что могло бы задеть меня в прошлом. Я слишком много сил и времени потратила на ту броню, которой обросла, чтобы так просто лишиться ее, вернувшись домой.
