– Кажется, это ты меня учил, что полноценный сон – залог здоровья, а сам сидишь допоздна. Между прочим, плохой пример заразителен, – заключила с хитрой улыбкой, скинула тапочки и забралась на кресло с ногами, обхватив колени руками.
– Деда поучать вздумала, вы посмотрите, – поворчал больше для виду, постукивая ручкой о столешницу. – Какое здоровье в мои то годы?
– Деда! – возмущённо перебила я, не позволяя ему и заикнуться ни о чем подобном.
Я, как любящая внучка, не желала замечать ни морщин, которых с каждым годом на родном лице становилось все больше, ни прилагаемых усилий при движениях, что раньше давались с лёгкостью, ни таких поздних вечеров за работой, прикрывающих бессонницу. Наивная детская привычка убегать от реальности, надеясь, что, если не думать о проблеме, она исчезнет самостоятельно.
– Что деда? – скопировал мой тон. – Я не молодею, поэтому хочу быть уверен, что ты останешься с надёжным человеком.
– Ты про родителей? Я заезжала к ним вчера. У них все хорошо, и они совершенно не против, что я часто остаюсь у тебя, ты же знаешь.
– Нет, Мира. Я о другом человеке. О Диме.
– О Диме? – мои брови взлетели вверх, а глаза распахнулись в приступе изумления. Я бы даже сказала недоумения. Вот уж разговор о ком я точно не предполагала.
– Что тебя так удивляет? По-моему, лучшая партия для тебя, – пожав плечами, он ответил таким обыденным тоном, будто мы обсуждали погоду за окном.
– Я не очень понимаю, откуда подобный разговор, – потупив взгляд, уставилась на сцепленный в замок руки.
– Я же вижу, что он тебе нравится. Всегда нравился. Более того, – выразительно поднял вверх указательный палец, – он полностью устраивает и меня.
– Дедушка, тогда я была ребенком, много времени прошло и… – мне не дали договорить.
– Выросла, а врать так и не научилась, – с намеком брошенный взгляд на мои руки, нервно обдирающие заусенцы, появляющиеся вновь и вновь из-за дурацкой привычки. Сама не замечаю, как занимаюсь самовредительством. Зато замечают остальные, на раз раскрывая мою ложь.
С тяжелым, досадным выдохом прячу ладони под едва заметную улыбку дедушки.
– В общем, подумай над моими словами. Мой совет: Дима будет оказывать тебе знаки внимания – не отказывайся.
– С чего ты вообще взял, что он будет заниматься чем-то подобным? – потупив взгляд, неуверенно спросила я.
– Будет, судя по тому, что не сводил с тебя глаз на ужине, – снова надев очки, невозмутимо принялся читать документы, в то время как я, позабыв о смущении и полностью выдавая себя, оторопело уставилась на него.
– Правда? – тихий вопрос вырвался раньше, чем я успела подавить его.
– Разве я когда-то тебя обманывал? – глянул поверх очков, приподнимая брови.
Никогда. Никогда дедушка не врал мне и не скрывал что-либо. И сейчас у меня нет ни малейшего повода не верить ему. Сама я понятия не имела, куда смотрели глаза Димы на ужине, потому как мои были устремлены куда угодно, но не на него. Однако, было одно НО.
– Мне всегда казалось, что Диме нравятся другие девушки, – прошептала, вспоминая тех, о которых мне было известно.
Их было немного. Недостаточно для занесения Макарова в ряды ловеласов, но все были как на подбор яркие, раскрепощенные, а блеск безбашенности и свободы в глазах отчетливо передавался даже через фотографию.
– Не смей сравнивать себя с какими-то развязными… женщинами, – неожиданно жестко выпалил он. – На них не женятся, Мира.
