Переглянувшись, они тоже собирались последовать ее примеру.
Но внезапно эта девочка-ангелочек-припевочка издала стон, которому позавидовали бы даже легендарные актрисы фильмов для взрослых.
Закеева понимающе хмыкнула. А Тоня лишь театрально закатила глаза.
— Юль? — тихонько окликнула ее.
Так, на всякий случай.
— М-м-м? — Попова с трудом разлепила веки и часто-часто заморгала.
— Тебе плохо, что ли?
— Нет! — растерянно. — Все хорошо!
— А чего тогда стонешь на всю комнату?
С укором зыркнула на нее и Эля:
— Напугала! Хотели уже скорую вызывать!
Юлька вдруг… будто бы смутилась. Покраснела.
— Простите, девчонки, — отозвалась она виновато. — Через несколько часов официально начнется моя студенческая жизнь! Первое сентября, все дела… я волнуюсь страшно!
— Волнуешься? — умильно хмыкнула Тоня. — Почему?
— Мне нужно… очень нужно с первых дней проявить себя! Но я не знаю как! До семинаров еще далеко. На лекциях особо не выделишься.
— А зачем тебе выделяться? — хитро прищурилась Эльвира.
— Чтобы понравиться всем преподавателям! Не хочу проблем в период сессии…
Девушки вновь переглянулись и громко расхохотались.
— Ой, не могу! — от души веселилась Закеева. — Сама простота!
— Ага! Святая наивность! — поддакивала ей Муравьева.
— Узнаю себя на первом курсе…
— И даже на втором!
— Точно!
— Что смешного я сказала? — насупилась Юля.
Эля вытерла глаза от слез:
— Всем понравиться нереально! — пояснила она со знанием эксперта. — Есть у нас на факультете нормальные преподы. Человечные. А есть и такие… как Серп, например!
Антонина невольно вскрикнула и трижды перекрестилась.
Нет, она не была сверхнабожной. Просто… конкретно этот человек ассоциировался у нее с самим дьяволом. Он порождал в ее душе такую лютую панику, такой первобытный ужас, что кровь буквально стыла в жилах.
Не было в стенах их института профессора страшнее. Строже. Опаснее.
И принципиальнее. С ним не связывались. Его остерегались.
От него в университете зависели судьбы многих студентов. Особенно бюджетников. Бюджетников, к числу которых и сама Тоня относилась.
— Да, — подтвердила она, нервно стискивая пальцы, — этого козла ничем не проймешь!
Юля нахмурилась и взволнованно уточнила:
— Серп? А кто это?
— Заведующий нашей кафедрой, — пояснила Эльвира. — Иногда замещает декана. У младших курсов обычно преподает основы макро- и микроэкономики.
— А… а почему Серп? — почти прошептала Попова. — Фамилия такая?
— Каримов его фамилия! — гневно выплюнула Тоня, ощущая нервную дрожь во всем теле. — А Серп он потому, что пачками студентов в период сессии выкашивает, гад! Меня из-за него чуть на втором курсе не отчислили! До сих пор вспоминаю с содроганием! Сжалился надо мной лишь с четвертого раза! С четвертой пересдачи, представляешь?
— Какой ужас! — испуганно пискнула Юля.
Ее реакция их знатно позабавила, и они еще некоторое время стращали свою новую соседку рассказами о Марате Евгеньевиче. Причем очень даже реальными. Когда же от услышанного Попова пришла в неподдельный ужас, они немного подсластили ей пилюлю и весьма доходчиво разъяснили, что единственный ее шанс проявить себя на данном этапе – стать старостой.
А после с чувством выполненного долга все трое дружно завалились спать.
И лишь утром Тоня обнаружила кучу сообщений от Дениса.
Сообщений, на которые… в силу обстоятельств… не ответила.
5. Глава 4
«Твою мать! Тринадцать сообщений… Тринадцать!»
— Черт! Черт! Че-е-ерт! — крикнула в сердцах Тоня, подрываясь из теплой постели так быстро, словно вдруг обнаружила в ней смертоносную гадюку. Чем, собственно, не на шутку перепугала своих соседок. Эльвира как раз заправляла кровать. А Юля была уже при полном параде и собиралась сушить волосы. Но обе они бросили свои занятия и недоуменно уставились на нее.
