Родион Оскольников – Родя, по дворовому прозвищу «Осколок», – созревал медленно, но верно. Разразившаяся на его веку «перестройка» с нагрянувшим вслед за ней диким рынком многих вышибли из колеи. Лечь спать среднестатистическим гражданином, а проснуться человеком с минимальной потребительской корзиной – не каждая психика безболезненно выдержит. Массы толпами ринулись за безрецептурным народным антидепрессантом. В первых рядах оказался и Родя, поскольку всегда был как все, то есть – среднее не бывает. Плюс непрактичность и нерасчётливость, да плюс трояк по арифметике, да плюс… много ещё чего, с чем не ходят в капиталистические джунгли. В результате, Родя оказался без работы, жены, семьи и бездны прочих вещей, в число коих вошла и потребительская корзина, невзирая на свою минимальность.
Кое-что, правда, сохранилось из мебели: две кухонных табуретки, раскладушка и старый телек на подоконнике. Последний Родя ценил более всего, ибо второй его слабостью, после выпивки, был синематограф.
Чем манило кино? Очевидно, виртуальной простотой и ясностью решений проблем, неразрешимых в реальной жизни. Всем жанрам Родя предпочитал боевики. Особенно те, в которых угнетаемые Робин-Гуды с шиком брали в каком-нибудь паршивом банке хороший куш и благополучно сматывались. О, это была греза! С некоторого времени преследовавшая Родю во сне и наяву…
Вот он входит, и с порога – властно, с металлом в голосе: «Это ограбление! Все на пол! (это – присутствующим). Быстро сюда деньги! (это – кассирше). Одно движение – вышибу мозги! (это – охране)»…
И вкруговую, в правой вытянутой руке – ствол. С хищной жадной мушкой на конце.
Дальше шло самое сладкое. Застывали, демонстрируя полный паралич воли, охранники. Бледнела случайная публика. Дрожащие пальчики кассирши нервно набивали брошенную Родей безразмерную сумку тугими пачками. И, наконец, апофеозом всему – хладнокровный отход с добычей под вежливо-джентльменское: «Всем спасибо!..»
Итак, созревал Родя медленно, но верно. И сам не заметил, как созрел. Хотя персонально ему большие деньги были без надобности. Могучие финансовые возможности триумвиратов общеизвестны. Минимализм остальных житейских запросов Родю не тяготил.
Деньги были нужны по другой причине. Осуществить уже совсем не киношную мечту. Позвонить в дверь. Подождать. И, когда откроют, оттереть плечом в новеньком кожаном пиджаке из проёма удивлённую Зинку. Молча пройти на тёщину кухню. Бухнуть на стол тяжеленный свёрток и гордо удалиться. Даже не взглянув в наполнившиеся слезами запоздалого раскаяния глаза. А потом… Что потом? Потом он в пустой полутёмной комнате, доставшейся после развода и разъезда, спокойно и мужественно будет поджидать, когда ищейки нападут на его след. Ворвутся и возьмут его – сильного и благородного. Но только без поличного, голубчики! Даже под пытками Родя ни словом не обмолвится, куда подевались деньги.
То, что он обязательно наследит, Родя не сомневался. Уж чего-чего, а детективов, где криминалисты находят преступника по случайно оброненному волоску, он понасмотрелся, тут его на мякине не проведёшь. Посему, скрупулёзно разрабатывать детали отхода не имело смысла. Были задачи поважнее. И наипервейшая – выбор оружия.
