– Где ты? – раздаётся в трубке недовольный голос.
Я бы не смогла остановить Артёма, даже если бы захотела.
– Прости. – решаюсь, наконец, поднять на Северова глаза.
"Пошла ты" – отвечают его.
– Настя?! – голос на том конце становится громче.
– Беги к женишку, пока не поздно, идеальная девочка. – бросает Север и уходит.
Слёзы наворачиваются на глаза, пока силуэт Артёма не начинает расплываться и вовсе растворяется в темноте. Закусываю нижнюю губу до металлического привкуса во рту. Проталкиваю в лёгкие воздух, но, кажется, он пропитался ароматом кофе, табака и корицы.
– Настя! Ты чего молчишь?! – уже кричит Кирилл. – Где ты? Ещё на вечеринке? Если нет, то скажи где, и я заберу тебя. Не молчи, Настя.
– Нет, я не на вечеринке. – выпаливаю ровным, но скрипящим голосом, сдерживая слёзы обиды. – И никуда приезжать не надо. Я же сказала, что не хочу тебя видеть.
– Заканчивай этот детский сад, Настя!
Постоянно называть человека по имени – это такая психологическая фишка. Мера давления. Но ко всем таким "штукам" у меня давно иммунитет.
– Я всё сказала, Кирилл, – я тоже умею манипулировать, учителя у меня отличные, – не надо никуда приезжать. И забирать меня не надо. Оставь меня в покое, Кирилл. Я хочу побыть одна. Что тебе не ясно?
– Послушай, Настя…
Сбрасываю звонок и зажимаю кнопку блокировки, пока экран не гаснет окончательно.
Хватит! Наслушалась!
Разворачиваюсь и падаю коленями на прохладную плитку. Разговор с Киром отнимает последние силы. Вглядываюсь в своё отражение в прозрачной воде. Слёзы снова стекают по щекам, оставляя выжженные дорожки, словно кислота.
Сегодня странный день? А ведь он ещё даже не закончился.
Снова слышу хриплый шёпот и срывающееся дыхание.
"Маленькая, моя маленькая…"
Жених никогда меня так не называл. Только по имени. Каждый раз казалось, что стоит снова его услышать, и меня стошнит. Никаких нежностей. Ласковые слова – это про любовь. А у нас что? Холодный расчёт!
"Моя идеальная девочка…"
Впервые за всё время нашего знакомства это не прозвучало как оскорбление, скорее наоборот. Перестаю сдерживать всхлипы.
"Как меня от тебя ведёт…"
В этот момент я чувствовала себя самой желанной на свете. Не как что-то само собой разумеющееся, а словно я самый желанный приз, которого очень долго и упорно добивались.
А что теперь? Сижу и превращаю воду в бассейне в морскую. Даю себе ещё минуту.
Один, два, три, четыре…
Слёзы выжигают веки, плавят глазные яблоки и оставляют ожоги на щеках.
Пятнадцать, шестнадцать…
Рыдания разрывают сердце и душу и вырываются наружу отчаянными всхлипами.
Тридцать три, тридцать четыре…
Сжимаю руки в кулаки до побеления костяшек и кровавых полумесяцев на ладонях.
Сорок семь, сорок восемь…
С трудом набираю в лёгкие воздух, заставляя их его вентилировать.
Пятьдесят четыре, пятьдесят пять…
Тыльной стороной ладоней вытираю солёные капли и размазываю тушь.
Пятьдесят девять…
Неимоверными усилиями поднимаю размякшее тело, упираясь ладонями в край бассейна.
Шестьдесят…
Стираю последние капли. Делаю глубокий вдох. Стягиваю резинку с волос, позволяя им водопадом рассыпаться до поясницы и, гордо вскинув голову, шагаю вслед за Северовым в темноту навстречу неизвестности.
***
– Настя, где ты пропадала? – бурчит Вика, не оборачиваясь, когда я кладу ладонь ей на плечо и прошу пойти со мной.
Но, обернувшись, снова роняет челюсть до пола. Так же, как и все остальные, когда я зашла в душное помещение.
