– С завтрашнего дня приступаешь к работе. Светлана, мой секретарь, покажет тебе место работы. Договор подпишешь с утра.
– Спасибо, – наверное, со скрипом отодвинула стул, взяла папку с документами, повернулась спиной, услышала сначала смешок, потом Ярослав загоготал в полный голос. С недоумением смотрю на него.
– Паулинка, – сквозь смех сказал он, – ты, как всегда, меня рассмешила. Я покраснела от гнева. Мало мне было усмешек в холле? Ещё и он!
– Чем это, интересно? – да вырастет этот мальчишка когда-нибудь или нет?
Он поднялся, подошёл ко мне.
– Повернись, – выполняю – Вот, смотри, – протягивает мне записку, – это было на твоей спине.
Лахудра. Гласила надпись на записке.
Вот тебе и милые девушки из дамской комнаты! Это они мне приклеили.
– Тебе нужно поработать над коммуникабельностью. Где бы ты ни появлялась, становишься предметом насмешек.
– Просто мне на дороге попадаются полные кретины. Всего доброго, Ярослав Сергеевич.
Развернулась и ушла. Грязные, надменные стервы! А не милые девушки. Могла бы догадаться, среди конкурентов не бывает хороших людей, все они превращаются в валькирий. А то, что я хочу видеть в людях только хорошее, не замечая недостатков, это моя вечная проблема. Столько раз получала удар в спину, но всё равно жизнь меня ничему не учит. Самое ужасное, это то, что моё унижение видел Ярослав.
Не хочу об этом думать! Становлюсь слишком слабой.
Поездка в метро, моя двухкомнатная квартира. Мне навстречу выходит моя кошка, Рыся.
– Привет, – она трется о ногу. Единственное существо, которое меня любит. Грустно и одиноко.
В Голландии мы с подругой Джессикой, снимали небольшую квартиру. В другой стране я вернула себе уверенность, стала общительной, легко сходилась с людьми и почти забыла про Ярослава.
Вернувшись домой, снова почувствовала себя аутсайдером.
Чашка горячего какао, закутавшись в плед, беру старый альбом из прошлой, счастливой жизни. Вглядываюсь в мамины нефритовые глаза.
Там на снимке, они с отцом счастливы. Такое ощущение, что отец надышаться ею не может.
Не верю Логинову, не мог мой отец предать мать. Он всё свободное время старался с ней проводить.
Перелистываю снимки. Париж, Доминикана, Италия… Да по нашим снимкам можно географию изучать. Куда нас только отец не возил. Стал бы он тратить время на женщину, которую не любил?
На всех снимках я такая счастливая. Кроме одного.
В тот день, к нам в гости пришёл Ярослав. Пока отец не видел, он меня доводил. Вспомнил мою первую любовь, Никиту, дергал за косички, издевался над тем, что я читаю.
Смотрю в насмешливые карие глаза моего нового босса. Он приобнял меня. Не из-за того, что ему хотелось, а потому, что я от этого ещё больше бесилась.
Сижу, как бука, смотрю из-под бровей в камеру. Тогда нас отец фотографировал. Знала бы я, что это последний снимок, сделанный моим отцом, не была бы так груба с ним.
Он, конечно, не знал о том, в какой ад превратил мою жизнь Ярослав, не хотелось его расстраивать.
Тогда я просила отца, выгнать этого расфуфыренного мачо, а он сказал, что для него Ярослав как сын. Я тогда на отца впервые повысила голос.
Как я жалею сейчас. Столько слов не сказано.
Почему я так редко говорила, что люблю папу и маму? Ведь это так просто, подойти, обнять и сказать, что они мне дороги. А вдруг они об этом никогда не знали?
