– Это твой коварный план по моему соблазнению? Ты специально? Так не терпится меня поцеловать?
– Нет я случайно, но поцеловать правда хочется, – она прижалась, чмокнула в шею. Я чувствовал себя как довольный кот, готовый мурчать от блаженства.
– Мне с тобой так хорошо сейчас. Как в детстве, когда мы не ссорились. Кажется, сейчас к нам подойдёт папа, скажет: опять неразлучники вместе, то дерутся, то налюбоваться друг другом не могут. Я скучаю по папе и по маме, – по её щеке покатилась слеза, стер горячий след поцелуем.
– Я знаю, мне их тоже не хватает. Андрей был мне настоящим отцом. А помнишь, как мы с твоей мамой беляши стряпали?
– Как уж тут забудешь? Ты меня по носу щелкнул, и он весь в муке был.
– Ага, а ты в меня вообще горсть кинула. Ещё и убежала, трусиха.
– Ты тогда был на привидение похож, весь белый.
– Но я всё равно тебя догнал, – она возмущенно вздохнула.
– Догнал! И в бассейн утащил! Мне потом ещё от папы досталось, что мы грязные полезли в бассейн. Логинов, ты приносишь мне одни неприятности.
– Не одни, и я единственный мужчина, с которым тебе хорошо, – она фыркнула.
– Ну и самомнение у тебя. – Паулина погрустнела.
– Что опять?
– Алёша, он хороший, и видно, что я ему правду нравлюсь. Чувствую себя предательницей. Хотя я ему отказала, всё равно как-то не по себе.
– Линочка, ты сама должна выбирать, кто тебе нужен. Я пойму, если ты выберешь его, не буду лезть в ваши отношения, но надеюсь, что это буду я.
– Почему?
– Пока не понял. Ты мне дорога, нравишься, последнее время только о тебе и думаю.
– Логинов, ты что, влюбился? – засмеялась она.
– А если да? То что? – я был серьёзен, как никогда. Она не ответила, просто нежно поцеловала меня. А мне рычать хотелось, как же это хорошо. Хотелось сильнее сжать её хрупкую фигурку.
Мы столько разговаривали, целовались, и не заметили, что стало темнеть.
Выйдя на улицу, вздохнул полной грудью.
Пока были в ресторане, прошёл дождь, прибив пыль. Воздух стал чистым, с запахом летнего дождя и скошенной травы.
– По домам? – спросил Паулину, не хотелось, честно говоря.
– Неохота, – она сморщила носик не удержался и чмокнул в него.
– Я тоже не хочу. Пойдем прогуляемся?
– Давай.
Огни ночной Москвы очаровывали, завораживали. Люблю этот город, особенно ночью. Днём он кипит жизнью, а после захода солнца преображается, в сказочное место.
Отправились на Чистые пруды. На Руси оно раньше называлось поганым местом. А сейчас: волшебным и знаменитым.
Я шёл и напевал: Я шагаю по Москве, как в любимом фильме. Кажется, обернусь и встречусь с Никитой Сергеевичем.
В начале Чистопрудного бульвара, остановились, слушали выступления музыкантов.
Паулина стояла передо мной, обнимал её за живот, иногда, пользуясь тем, что она витает где-то в облаках, уносясь вслед за лирической песней, целовал её в шею. Она краснела.
Мимо нас проносились машины, шли люди. А мы словно были в параллельном мире, и никто для нас больше не существовало.
Положил купюру татуированному мальчику и пошли дальше.
По дороге обнимал Паулину, иногда целовал.
Смех Паулины, как китайская музыка ветра, разносился по улице, крепко оседая в моей душе. Он будоражил и успокаивал одновременно.
