– Что-то я тебя не пойму, – хмыкнул Грач, пытаясь раздербанить вилкой стейк. Ножей в этой забегаловке не водилось. – Месяц назад ты говорил, что ищешь толкового и честного управляющего на завод своего отца, чтобы свалить поскорее назад в Москву. Говорил, что тут тебе стремно и скучно, а теперь ты покупаешь ещё один завод, с которым возни выше крыши. С чего вдруг? А как же Москва?
– Ой не нуди, Грач, – отмахнулся я от него. – Ну, так карта легла.
Язык, конечно, чесался рассказать ему про Марину, но чувствовал – не надо. Это всё равно что открыть ящик Пандоры. А я не для этого вытянул сюда Грачева, а как раз наоборот.
Однако спустя не знаю сколько шотов вискаря я всё-таки проболтался. Грач тут же встрепенулся, расплылся в глумливой улыбке, сволочь.
– А-а, ну теперь ясно, какая там у тебя карта легла. Никто не забыт, ничто не забыто, да? Ну чё? Как? Рассказывай! Замутили уже?
– Да ничего и никак, – разозлился я.
Что хорошо, Грач всегда четко понимал, когда нужно остановиться, даже пьяный. И тут тоже сразу умолк.
Но дома, ночью, я, конечно, извелся весь.
Хотел принять контрастный душ, чтобы остыть и немного согнать хмель. Но снова представил её. Только теперь в моем воображении сегодняшний эпизод хаотично перемешался с тем, что было давно и с тем, чего вообще не было. И рука сама по себе потянулась к паху, и уже через несколько секунд тело как током прошило, еле на ногах устоял.
Но хоть и спустил пар, а всё равно не успокоился.
В мыслях я кипел от злости – так мне это всё не нравилось. Да вообще выбешивало. А вот телу, похоже, наоборот… И от этих метаний я уже с ума сходил.
А под утро пришла простая и прекрасная мысль: если чего-то очень хочется – надо просто это взять.
***
На следующий день я заявился туда с самого утра и сразу навел шороху. Сначала спустил собак на опоздавших. Затем взбодрил начальников всех служб и отделов. Ну а потом уволил двух девах, которые, сцепившись языками, торчали в коридоре. Я дважды прошел мимо них – дуры разулыбались, но как стояли трепались, так и продолжали. А на третий раз спросил, кто такие и из какого отдела.
– Из планово-экономического, – ответили в голос и снова улыбнулись.
– Сколько в отделе человек?
– Четверо.
– Теперь двое.
Хоть эти и попались под горячую руку, но, на самом деле, с этим слиянием сокращать придется половину местного штата, если не больше.
После обеда расхлябанная обстановка в конторе резко стала напряженной. Больше никто не слонялся по коридорам без дела, никто не смеялся, я даже потом курил все время в одиночестве, а утром в курилке было не протолкнуться.
За час до конца рабочего дня ко мне напросилась тетка из бухгалтерии.
– Тимур Сергеевич, мы очень рады, что вы выкупили наш завод. Мы надеемся, что вы вдохнете новую жизнь…
– Так, – пресек я ее излияния, – если есть что по делу – говорите четко и быстро. Если нет, – я указал на дверь.
Она захлопала глазами, пробормотала:
– Извините. Да, тут такое дело…
– Ну?
– Понимаете, завтра как бы десятилетие у нашего завода. Мы же думали, что всё… скоро закроемся. Решили напоследок в нашем буфете… ну… – Она так разволновалась, что стала спотыкаться на каждом слове. – Отметить, в общем, хотели… и заодно как бы попрощаться… столько ведь лет вместе... уже всё закупили…
Она замолкла и уставилась на меня с таким лицом, будто сейчас в обморок рухнет.
– И дальше-то что?
– Можно? Вы не будете возражать? Пожалуйста.
