- Людмила Витальевна, фамилию Вы уже знаете, - я выдавила подобие дружелюбной улыбки, но что-то мне подсказывало, что на этот раз Эдуард легко считал моё раздражение. - Преподаватель литературы, если этот факт для Вас тоже...
- Литературы?! - он выгнул бровь, перебивая меня на полуслове, словно это было действительно важной информацией. - Ммммм...
Насмехается?! Или нет?
Но моё раздражение почему-то пропало...
- Людмила Витальевна, послушайте добрый совет, хоть и не прошенный в данных обстоятельствах, - мужчина сделал шаг ко мне, и сердце как-то панически сжалось от его слишком ощутимой сейчас близости, когда можно рассмотреть каждую ухоженную щетинку на его подбородке, когда мужской ненавязчивый парфюм забивает все рецепторы, когда обтянутая белоснежной рубашкой грудная клетка поднимается в такт с моей грудью... - Вы присмотрите за дочерью. Точнее, не так... - он на миг прикрыл глаза, взмахнув ресницами, но тут же снова перехватил мой растерянный взгляд, понизив голос до какого-то интимного полушёпота. - Вы присмотритесь к дочери... В этом возрасте молодёжь бывает очень скрытная...
Усмехнулась, сглатывая слюну.
- Я знаю, какая бывает молодёжь в этом возрасте.
- Тогда моё предупреждение было излишним, - он тоже мягко и сдержанно улыбнулся. Отступил на шаг, сунул руку в карман брюк... - Всего доброго, Людмила... эээ... Витальевна.
- И Вам, Эдуард Альбертович, - закусила губу, провожая взглядом его спину добрых несколько секунд.
- Эдуард Альбертович! - профессору в буквальном смысле переградила путь стайка третьекурсниц. - Вот смотрите, сегодня на лекции Вы нам рассказывали...
Всё понятно, внимание студенток по поводу и без новому преподавателю обеспечено. Ну, ему явно не привыкать...
Со вздохом развернулась в противоположную сторону, как-то отстранённо пытаясь вспомнить, куда и зачем я вообще направлялась до встречи с дочерью и философом... Ах да, шестьдесят вторая аудитория, чёртова тема - мифы древней Греции...
По коридору сновали люди - студенты, преподаватели. Даже странно, что я словно забыла о них, пока Эдик стоял рядом - слишком сильная аура, неподъёмная. Не думать о нём теперь просто не получится...
***
Запахи столовой, такие манящие в рекреации, на деле вызывали лишь тошноту. Щи, гречка с котлетой, морковный салат, кофейный напиток и даже крошечная приплюснутая булочка не с корицей сегодня, а со сладкой посыпкой - полный набор того, что я просто на дух не выношу.
- Первое не надо, - я сделала останавливающий жест ладонью, и краснощёкая повариха Татьяна равнодушно пожала плечами, с ходу переставляя предназначенную для меня тарелку на поднос следующего в очереди. - И гречки пожалуйста поменьше...
- Я тоже суп не буду, - за моей спиной послышался тяжёлый раздражённый вздох Александра Дмитриевича, преподавателя высшей математики. - Ни дня без капусты...
Таня только поджала губы, протянула тарелку на следующий поднос.
Я из вежливой солидарности покосилась на математика, даже улыбнулась. Симпатичный мужик. Не больше сорока, острый как бритва взгляд, резкие черты лица, всегда собран и в некотором роде дружелюбен, но эта вежливость, скорее, от скуки, чем от характера. Когда-то он мне реально нравился, и я даже тешила себя иллюзиями насчёт того, что однажды он обратит на меня внимание и мы сможем познакомиться поближе... Но эти фантазии остались далеко в прошлом, ибо во-первых, Александр оказался женат, а во-вторых, максимум, где мы могли пересечься - это как раз столовая и парковка. И если тут мы виделись хотя бы пару раз в неделю, то на заасфальтированном пятачке во дворе нашего ВУЗа и вовсе раз в месяц в лучшем случае. Вот если бы он попал к нам на кафедру... Но это невозможно, поэтому я много лет назад оставила бесполезные попытки вызвать в нём ответный интерес. А теперь и подавно не стоит даже пытаться - мне уже давно не двадцать пять...
