Пока все это делала, продолжала успокаивать и себя тоже.
«Я спокойная, я понимающая, я справлюсь…»
Всего-то нужно было выдержать в компании Баграта несчастных полчаса, вряд ли он задержит ее дольше. И за эти полчаса умудриться с ним не поругаться, как-то договориться о будущем.
Бодаться с Саркисяном — себе дороже, ей ли не знать. Он может быть очень опасным врагом, с его-то характером и возможностями. Лучше договориться с ним мирным путем.
По дороге в гостиницу Паша сладко уснул в коляске.
Милана сделала пару кругов вокруг гостиницы, чтобы малыш подольше поспал и не устроил в кабинете отца истерику, как он умеет.
Она оставила коляску у администратора. Взяла сонного сына на руки и отправилась в логово злого гризли, которого в свое время по недоразумению посчитала душкой.
Когда она постучала, из-за двери раздалось:
— Войдите.
С сыном на руках она прошла в кабинет Баграта.
Он важно восседал в черном кожаном кресле за большим столом из красного дерева.
Впрочем, как только она вошла, тут же поднялся, махнул рукой в сторону черного дивана, что стоял возле окна.
— Проходи, пожалуйста, присаживайся, — он широко ей улыбнулся.
Милана прошла, осторожно устроилась на предложенное место.
Баграт сел рядом, с горящим взглядом попросил:
— Покажи мне его.
Милана осторожно достала сына из теплого комбинезона, сняла шапку. И тут Пашка окончательно проснулся. Она испугалась, что сейчас сын завоет сиреной, как он это обычно делал.
Но нет, пронесло.
Милана осторожно поставила малыша на диван и, придерживая по бокам повернула к отцу.
— Вот они мы какие, — сказала нежным голосом.
Павел с большим интересом смотрел на отца, склонившего к нему голову. А потом и вовсе улыбнулся, потянул ладонь к его гладко выбритому лицу.
— Может, он меня узнал? — сделал совершенно нелепое предположение Баграт и легко коснулся щеки малыша пальцами. — Мы же виделись на свадьбе.
— Вряд ли, — усмехнулась Милана.
Думала, Баграт возьмет ребенка на руки, но он этого не сделал, лишь с интересом рассматривал малыша.
— Сколько, ты говоришь, ему?
— Восемь месяцев, — ответила Милана.
Ожидала каких-то комментариев из разряда: какой красивый ребенок или какая задорная у него улыбка.
Однако Баграт вдруг нахмурился и проговорил с сомнением:
— Что-то он для восьмимесячного маловат.
Милана посмотрела на Баграта вопросительно, но он никак не прокомментировал свое высказывание.
— У него рост семьдесят два сантиметра, и весит девять килограммов, для мальчика его возраста это норма, — пояснила она.
— Для других-то понятно, — развел руками Баграт, — но он же мой сын.
«Кажется, у кого-то включился режим “Я же бать”», — подметила она про себя.
И тут ей прилетел следующий гениальный вопрос:
— Ты хорошо его кормишь?
При этом Баграт с подозрением на нее посмотрел.
Милана поперхнулась таким его вопросом. Тщательно сглотнула желание съязвить на тему того, сколько и за чей счет она его кормит.
«Ты пришла сюда не ругаться, а наладить общение!» — повторила она про себя.
Вслух ответила мирно, даже с улыбкой, хоть и натянутой:
— Да, у него хороший аппетит, с полугода перешел на прикорм, кашки лопает, овощи, фрукты. Но в основном молоко, конечно.
И нарвалась на недоуменный взгляд Баграта.
— Что-то какая-то несерьезная еда, — припечатал он ее своим выводом.
Милана подавила новое желание послать его подальше.
Тем же мирным тоном поинтересовалась:
— Баграт, а ты вообще в курсе, чем кормят малышей?
