— Эм… — он на секунду замялся. — Ладно, этот вопрос пока оставим.
Только она собралась выдохнуть, как он продолжил:
— А что Павел умеет делать?
— Сидеть, — усмехнулась она.
И аккуратно посадила ребенка рядом с собой, дала в руки любимый силиконовый грызунок в форме банана. Малыш стал с аппетитом его кусать и продолжал поглядывать на взрослых.
— То есть как это только сидеть? — повел бровью Баграт. — Он не говорит, не ходит?
— Баграт, он еще маленький, — вздохнула Милана. — Всему свое время. К тому же он говорит, правда только отдельные звуки, но я уверена, что скоро дождусь первых слов.
Он задумчиво почесал подбородок.
— А ты уверена, что достаточно занимаешься его развитием? — он спросил это с таким видом, будто сам был уверен, что нет.
Тут Милане очень захотелось снять со своей ноги кроссовок и как следует постучать им по голове Баграта. Достаточно ли она занимается с ребенком? Это он на что намекает? Что Милана — паршивая мать? Да она только им и занималась, или работала, чтобы было на что накормить его же. Саркисяну ли ее обвинять? Он вообще с ребенком и получаса не просидел.
Однако она снова каким-то чудом умудрилась подавить в себе раздражение. Вяло улыбнулась и ответила:
— Я делаю ему массаж, мы тренируемся говорить звуки, сказки ему читаю, мы много гуляем. Педиатр говорит, что с развитием у него все нормально.
Баграт кивнул, а потом сказал со значением:
— Я считаю, ребенка не помешает обследовать в частной клинике.
— Если хочешь, можно и обследовать, — нехотя согласилась Милана. — Но в этом нет необходимости.
Она заметила, как Баграт задумчиво на нее посмотрел. Где-то внутри екнуло, сразу сообразила, не к добру.
Так оно и оказалось.
— Милана, я хотел поговорить с тобой о совместной опеке…
Умом она понимала, что он может поднять эту тему, но морально все равно была к этому не готова.
— Баграт, зачем тебе это нужно? — спросила она напрямик.
— Ну, он же мой сын, — пожал он плечами. — Я хочу знать о нем все. Контролировать, как он живет, развивается, знать, что у него всего достаточно. Он должен носить мою фамилию, ведь он Саркисян по крови. И ты, как его мать, должна это понимать.
— Может быть, мы могли бы начать с простого общения? — предложила Милана. — Пусть бы вы привыкли друг к другу, провели какое-то время вместе.
А там, глядишь, Баграту надоест роль папаши, и он отстанет. Хотя в свете последних событий Милане уже слабо в это верилось.
— Это очень хорошая идея, Милана, — обрадовался Баграт. — Я хочу проводить время с собственным ребенком.
Она кивнула, стала предлагать варианты:
— Ты мог бы с ним иногда гулять, если хочешь. Или приходить к нам, навещать. Если ты и вправду хочешь быть ему настоящим отцом, я не стану препятствовать…
— Это все, конечно, хорошо, — перебил он ее. — Но явно недостаточно. Пусть парень поживет у меня неделю, а лучше две. На лето можно будет отправить его к бабушке, там-то он отъестся от души. По-моему, отличная идея…
— Что? — Милана уставилась на Баграта с открытым ртом. — Как ты это себе представляешь?
— А что такого? — удивился ее реакции Баграт. — Ты тоже сможешь приходить, навещать его, пока он будет гостить у меня, гулять с ним по полчасика. Я же не зверь какой-то, не собираюсь вас разлучать. Но мой сын должен знать своего отца, а для этого мне нужно проводить с ним достаточно времени.
У Миланы от его слов зазвенело в ушах. Так еще, чего доброго, он захочет забрать сына насовсем. Такими-то темпами…
