– Вот это да! – еле слышно протянула женщина и, как воду, залпом выпила содержимое своего бокала.
– Я вижу, вас впечатлило, – подливая вина в бокал собеседницы, продолжил мужчина. – Красиво, не правда ли? За вашей спиной так же находятся зеркала, они не венецианские, а французские, немного другие, но такие же красивые. Я не буду сейчас их открывать. Поверьте, когда открыты все зеркала, начинаешь чувствовать себя немного неуютно. К ним надо привыкнуть.
– Понимаю, – кивнула женщина.
– Главная задача нашего с вами визита носит ознакомительный характер. Я хочу, чтобы вы здесь немного освоились, почувствовали себя как дома. Между прочим, здесь есть три небольшие спальни и две туалетные комнаты. Они находятся справа по коридору, между кухней и гостиной.
– Я не заметила.
– В коридоре темно. Я хотел первым делом показать вам этот зал. Когда будем возвращаться, заглянем в оставшиеся помещения.
Азимова подошла к зеркалам, осмотрела их, постучала по стеклу пальцем и провела ладонью по рельефу изыскано украшенной фруктово-цветочным орнаментом раме.
– На первый взгляд, зеркала одинаковые. А сейчас, кажется, что немного разные.
– Они сделаны разными мастерами, – подтвердил старик.
– Откуда вы знаете?
– В шкафу есть амбарная книга, в ней написано, какое зеркало, когда было изготовлено, каким мастером и откуда было привезено. Рамы, кстати, тоже разные.
– Да, я заметила. Какие же они огромные! Как их сюда доставили?
– Не знаю. Меня тоже этот вопрос интересует. Как их сюда доставили? Видите сколько вопросов! Это только начало.
– У меня не выходит из головы история Савелия Ивановича. Откуда вы о ней узнали? Он ведь, как я поняла, ничего из своей прошлой жизни не помнит.
– Не помнит, – подтвердил слова Натальи старик. – Мне надо было вам рассказать раньше… Впрочем, и сейчас не поздно. Дело в том, что Анну Васильевну, вашу родственницу по прошлой жизни, интересовала магия как наука. Что такое магия, все то, что непонятно и необъяснимо, – чудо. Спиритические сеансы тоже сродни чуду, реинкарнация, гипноз… Я увлекался чудесами гипноза. Наши интересы пересеклись.
– Вы обладаете гипнозом?
– Да, я обладаю гипнозом. Однажды я был в гостях у Савелия, мы засиделись допоздна, разыгралась непогода, сильный дождь, ветер… Словом, я остался ночевать в имении и оказался свидетелем истерического припадка, если это можно так назвать. Савелий Иванович во сне стал кричать, просить о помощи, во сне он вернулся в тот день, когда его ранили. Он умер не сразу. Когда мародер стаскивал с него сапоги, он был еще жив. Я услышал крик, вбежал в его комнату, он лежал на кровати, держась рукой за бок, как бы пытаясь зажать рану, чтобы та не кровоточила.
– Вы применили гипноз?
– Что мне оставалось? Я выяснил, что его так взволновало. Захлебываясь слезами, тяжело дыша от боли, он все мне рассказал. Я успокоил его, убедил в том, что он сейчас лежит не на земле, в луже крови, а в постели, что это всего лишь страшный сон. Когда Савелий Иванович проснулся, он ничего не помнил: ни того, что мне рассказывал, ни самого сна.
– Но бок его по-прежнему беспокоит.
– Не так сильно, как прежде. Я бы сказал, старая рана дает о себе знать. Если речь заходит о войне, есть своеобразные спусковые крючки – если он за них цепляется, начинает ныть бок.
– Спусковые крючки…
– Спусковые крючки для него – разговоры о насилии, как я уже сказал о войне. Бок ноет, но острой боли уже нет. Я постарался, чтобы ее больше не было.
