– Здесь что, датчик движения подключен?
– Не думаю. Если бы был датчик движения, то при входе в помещение свечи загорались бы сами.
– Логично.
– Забыл сказать, если придете сюда без меня и обнаружите, что забыли спички или зажигалку, то знайте: на кухне есть спички в верхнем выдвижном ящике.
– Понятно, но лучше мы сюда будем приходить вместе.
– Это я так, на всякий случай. «Наутилус» пугает потому, что вы его мало знаете.
– В нем столько загадок, что, мне кажется, узнать его до конца не представляется возможным.
– Узнать – да, – согласился старик, идя по коридору. – Но можно почувствовать его энергетику. У него хорошая энергетика. Это не зловещий дом из фильма ужасов. Кстати, это двери спален, – он открыл дверь и посветил в комнату фонариком.
– Осмотрим спальни и туалетные комнаты в другой раз, – предложила женщина.
– Хорошо, осмотрим в другой раз.
– На сегодня достаточно.
– Я не спросил, как ваш озноб, он прошел?
– Что? – следуя за Кузьмой Кузьмичом, не расслышала вопрос Наталья.
– Когда мы сюда вошли, вы сказали, что вас знобит. Озноб прошел?
– У меня такое чувство, что он не прошел, я к нему просто привыкла.
– Озноб пройдет, у меня тоже поначалу зубы стучали, – засмеялся старик.
– Как вы сюда один ходили? Это же ужас!
– Любопытство победило страх. И потом, страшно в начале. Сейчас я прихожу сюда, как к себе домой. Я как-то раз провел здесь несколько дней кряду. Здесь не чувствуется замкнутого пространства, хорошо спится, отлично думается. Советую попробовать.
– Я к этому не готова.
* * *
Яркое дневное солнце растопило прохладное туманное утро, залив слепящим светом рыночную площадь города Месседж, на которой, как муравьи, суетились люди. Шумная толпа напоминала один большой организм, выполнявший закон вселенной, который был направлен на выживание вида: тут и там флиртовали молодые люди, безудержно стремящиеся познать чувственные наслаждения любви, результатом которого, как правило, становилось продолжение рода. Семейные, умудренные жизненным опытом, придавленные грузом ответственности за содержание потомства – торговали товаром, обменивали одно на другое – одним словом, зарабатывали деньги.
Тина, Раиса и Элеонора стояли в центре ратушной площади и наблюдали за движением городской жизни.
– Будьте внимательны, не расслабляйтесь, рынок – любимое место мошенников. Ограбят, не заметишь, – предупредила спутниц Тина, оказавшаяся случайным свидетелем того, как одетый в лохмотья нищий, выдающий себя за слепого, срезал кошелек у хорошо одетого господина, увлеченного покупкой лошади.
– Становится жарко. Может, снимем плащи? – предложила Раиса, рассматривая человека, прикованного цепями к ратушной стене. – Я вижу, что с выбором одежды мы угадали, местное население одето примерно так же, как мы. – Заинтересовавший ее объект стоял слишком далеко, чтобы можно было в деталях его рассмотреть, но по осунувшейся осанке было понятно, что он устал и подавлен.
– Не будем торопиться, – посоветовала Элеонора, – у меня под плащом на поясе висят три увесистых кошелька, до отказа набитые монетами, – она достала спрятанный в рукаве носовой платок и промокнула лицо. – Я не хочу выставлять их на всеобщее обозрение.
– Аналогично, – поддержала Элеонору Тина. – Я проголодалась.
Болотная ведьма хотела предложить подругам посетить таверну, из приоткрытых окон которой доносился аромат жареного мяса и свежеиспеченного хлеба, но Раиса ее перебила.
