Арина.
Я не стала заморачиваться со сбором вещей, положила в сумку только самое необходимое на первое время для себя и Кристины. Убрала документы, проверила банковские карты, а также захватила немного наличных денег, которые у меня были.
Кристина умилительно агукала, когда я взяла ее на руки, и лишь на мгновение в моей душе шевельнулось что-то похожее на сожаление. Ведь наша с Димой жизнь до определенного времени напоминала сказку. Нельзя было позволять себе расслабляться, снова распускать сопли и лить слезы. Если я решила уходить, значит нужно это делать.
Ухватив Кристину поудобнее, я принялась спускаться по лестнице. Хотела сразу взять с собой сумку, но для безопасности решила захватить только рюкзак, а остальные вещи пока оставить наверху. Ступеньки крутые, мало ли, оступлюсь. Поэтому только когда положила дочь в прогулочную коляску, снова отправилась в комнату.
И вдруг застыла, услышав, как хлопнула входная дверь. Какие-то шорохи, потом голос Димы:
- А ты куда собралась?
Я ничего не ответила, оглядывая комнату и проверяя, все ли взяла из вещей первой важности. Подняла сумку за ручки и молча спустилась вниз в гостиную.
- Я не понял, - громче повторил Дима. - Ты куда собралась?
- Ты слышал, что я говорила. Я забираю дочь и ухожу от тебя.
- И куда ты пойдешь?
- Тебя это не касается, - я отмахнулась от его руки, и он попытался еще схватить меня за запястье.
- Если рассчитываешь в Хамовники перебраться, то зря. У тебя даже не хватит денег на ежемесячные платежи.
- Дим, я справлюсь. Спасибо за заботу.
Краем глаза я заметила, как он зашел в кухню, взял со стены полотенце, намочил его и в считанные секунды оказался рядом со мной.
- Арин, ты не поняла по ходу дела. Ты - моя жена. Если не будешь лезть ко мне с идиотскими претензиями - все будет хорошо. Так же, как раньше. Ты же ничего не знала и не замечала. Вот продолжай и дальше быть умницей.
- Ты совсем уже, Ковалев?! Ты ублажаешь тут девиц, развлекаешься с ними. Соблазняешь официанток в семейном ресторане. И считаешь, что я должна это терпеть?! - во мне закипало возмущение.
- Да. Должна. Моя мать всю жизнь терпела похождения отца. Он успокоился после пятидесяти.
Я вдруг расхохоталась от абсурдности Диминых слов.
- Значит мне подождать всего каких-то пятнадцать - двадцать лет?
- Хватит ржать, - он грубо оборвал меня. - Переодевайся и готовься к ужину, к нам придут гости.
- Я не собираюсь оставаться с тобой! - выпалила практически в его лицо, даже не скрывая презрения и злобы. - Ты мне противен после всех своих баб, я еще и на заболевания венерические теперь проверюсь, вдруг принес что-то...
Как только я отвернулась, вдруг почувствовала сильную, обжигающую, пронзающую тело боль в правом боку.
Не успела ни охнуть, ни отклониться, как еще один удар, только теперь слева, чуть ниже ребер. И затем очередной... Мокрым, скрученным в плотный жгут полотенцем...
На глазах проступили слезы, на этот раз не от унижения, а от болезненных ощущений.
- Я сказал переодевайся. Услышала?!
- Ты с ума сошел?!
Я понимала, что Кристина сидит полубоком, и пусть она совсем малышка, но наверняка увидит действия Димы. Меньше всего мне хотелось, чтобы она это видела, однако я все же разогнулась и попыталась подхватить сумку.
- Бл... Переодевайся, - процедил Дима, ударяя на этот раз по пояснице. Все тем же мокрым толстым махровым жгутом. - Никуда ты не пойдешь!
