– А что, сынок, сходи, напои.
11 ДЕВЯТНАДЦАТЬ ВЁСЕН НАЗАД
Ночью к Пыре постучали. Женщина долго лежала, глядя в темноту и не решаясь встать. Кто к ней может прийти? Ерпыль вспомнил дорожку? А, заодно, решил полюбоваться на своё дитя? Стук повторился. Нет, не похоже на Ерпыля. Тот стучал бойко и весело кричал при этом всякие глупости, которые раньше казались забавными, но теперь стали раздражать.
Пыря встала, не зажигая света подошла к двери.
– Хто-то там стучит?
– Пыря, открой.
Этот голос женщина не часто слышала, но узнала мгновенно.
«Что ему понадобилось?» – перепуганно отодвинула задвижку.
В дверь вошёл высокий мужчина.
– Свет зажги, – приказал он.
Пыря торопливо бросилась к печи, нащупала руками лучину и зажгла её от тлеющих угольков, дрожащим рукам не сразу удалось вставить её в светец.
– Хватит, ай ещё? – пока выполняла привычные действия, немного успокоилась.
– Хватит, – волхв прошёл в красный угол, положил что-то на лавку. Пыря пыталась разглядеть.
– Иди сюда, – волхв развернул тряпки, и Пыря увидела младенца. Тот лежал без движения, раскинув ручки и ножки.
– Он жив? – засомневалась она.
– Жив, еле выходили. Теперь спит крепко. Пусть спит. Проснётся – покормишь. Молока хватает?
– Дык, хватает, чай грудная у меня.
– Вот и ладно. Двоих будешь ростить. На, на первое время пока, – волхв протянул ей какие-то камешки.
«Деньги» – поняла Пыря, несмело взяла их в руки. Так вот они какие, эти деньги. Тяжёленькие». Не посмела при волхве разглядывать их.
– Ежели что понадобиться, спросишь, – волхв направился к двери. На выходе остановился, обернулся, – и держи язык за зубами.
Пыря закрыла за волхвом дверь и торопливо вернулась к младенцу. Мальчик. Совсем маленький, такой же, как и её Млада. Развернула его полностью, стала осматривать тельце. Малыш по-прежнему крепко спал. Вдруг замерла. Нагнулась посмотреть внимательней, потом пошла за лучиной. При свете огня испуганно замерла.
«Что это?»
12
Ярина не пошла на общий мосток, там всегда хозяек полно – не протолкнуться, выбрала укромное местечко и занялась бельем. Мостик тут был узким, но ей этого было достаточно.
Сначала она полоскала детские вещи. Это самая лёгкая и приятная часть работы. Чистая, прозрачная, прохладная вода мягко разворачивала течением и надувала пузырём рубахи и платочки. Ярина полоскала не спеша, уж очень приятна была водица. Время от времени привлекали внимание тёмные фигурки рыб, снующих туда-сюда. Ярина пальцем иногда касалась их гладких спин, прежде, нежели они спохватывались и удирали подальше от её рук.
Потом всёрьез взялась за работу, когда мелкие вещи закончились. Тут уж не до наслаждений и рыб. Напоследок осталась тяжеленная отцовская свита. Ярина окунула её в воду, потом с усилием вытащила на мосток и изо всех сил стала колотить вальком. Мутная вода от ударов сочилась из ткани и стекала в реку и, когда свита становилась спрессованной от ударов, Ярина вновь опускала её в воду.
– Здравствуй, Ярина!
Ярина вздрогнула, и, ещё не оглянувшись, поняла, кто стоит за спиной. Вся зардевшись, она обернулась к Глебу почти сердито. Интересно, давно ли он здесь? И кто это ему дал право подсматривать?
– Здравствуй.
– Дозволь помочь тебе.
– Помочь? – Ярина от удивления перестала даже сердиться. О чём он? Это же женская работа. Мужчины не должны стирать.
– В этой мокрой свите, наверное, пуда три веса.
– Я сильная. Одна справлюсь.
