– Оу! Это хорошо, ну в смысле, не то хорошо, что обсуждали, а хорошо что…
–Я поняла, Нэсти, дорогая, у тебя ещё есть какие то вопросы?
– Эммм… нет.
– Отлично, я желаю тебе хорошей командировки, шикарного репортажа, ещё одной самой популярной и самой престижной премии, из всех возможных, пусть газеты с твоими репортажами расходятся миллиардными тиражами, только можно мне отдохнуть,– взмолилась я.
– Хммм… вот умеешь ты просить, ладно спи, я ушла,– на меня в очередной раз махнули рукой.
Не забыв погасить свет, нимфа умчалась к себе, стоило только двери квартиры захлопнуться, как замершая кипа бумаг с тихим шуршанием съехала на пол. Плевать! Спать хочу! Просто, спать! И не думать о вахарце и его поцелуях… НЕ-ДУ-МАТЬ!
Глава 7.
Смотрел на, переливающийся медовыми бликами, коньяк в бокале, и думал. Думал о том что слишком быстро, слишком ярко, слишком глубоко, слишком таинственная, слишком непредсказуемая. Непредсказуемая, надо же! Кто мог ожидать от «синего чулка» и «старой девы» такого. А вот поди ж ты. На первый взгляд самая обычная в толпе встречающих, как и говорилось в её анкете, но стоило лишь моргнуть, как глаза резануло вспышкой. Перешел на истинное зрение, увиденное пустило сердце в галоп, какой диссонанс! То что видели все, и то что увидел я! Её аура переливалась алмазными бликами, открывая истинную сущность. Так это действительно правда! Понадобилась вся моя выдержка, что бы не броситься за ней. Нельзя, уговаривал сам себя. Нельзя, что бы кто-нибудь догадался, эта тайна будет только моей… только моей! Нашей. Тайна… моя прекрасная тайна, такая гордая, такая сильная, и такая страстная. О! Каких усилий мне стоило оторваться от её губ, тогда у бассейна. Как же мне хотелось исполнить свою угрозу, затаив дыхание ждал, жаждал второй пощёчины, но, гордая пташка отступила. Час, целый час пришлось раз за разом пересекать туда и обратно бассейн, что-бы, хоть как-то утихомирить бушующее внутри пламя.
Целый день в голове ни одной толковой мысли, даже взбучка этим охламонам не помогла отвлечься, наоборот, заставила восхититься ею ещё больше. Такая красивая и изящная месть, кто бы мог подумать, у гордой птахи, такое изощренное чувство юмора. Укатать две магических, диверсионно-разведывательных, группы, на ровном месте. Великолепно! Грегори напоминал вулкан, брызгая ругательствами, нелестными эпитетами, угрозами, выговорами и наказаниями, как раскалённой лавой, на и без того уязвлённое чувство достоинства горе адептов. Моя угроза привлечь репортёршу к ежедневным тренировкам, при любой попытке ответных мер к профессору, или даже намёку на неуважение к ней, оказалась весьма действенной. Парни прониклись.
Вечера ждал с нетерпением. Ох! Как она была хороша! Её аура вспыхивала искрами гнева, как ночное небосвод фейерверками. Глаза обещали всевозможные кары небесные. Неукротимая стихия, и только. Любовался бы и любовался! До зуда в пальцах хотелось разгладить возмущённую морщинку на лбу, нестерпимое желание сорвать поцелуй со смеющихся розовых губ, туманило разум. А потом это её «… маленький и неприятный инцидент… я всё забыла…» самоконтроль лопнул как мыльный пузырь, раз и всё. Хотел наказать, заставить забрать назад эти глупые и лживые слова. Наказал. Себя. Неимоверным усилием отпустил забившуюся в моих объятиях женщину. Напугал. Страх плескался в глазах и окрашивал ауру тёмными всполохами. Только боязнь напугать ещё больше заставила отступить. Я отступлю. Не надолго. Но лишить себя этой восхитительной тайны не позволю. Она моя! Только, моя! А пока спать, завтра будет интересный день. Глоток, и пустой бокал сиротливо оставлен на столике.
