– Что с ней? Почему она не отвечает? – потребовал он ответа у полицейского, что стоял внутри огороженной территории перед домом.
Полицейский обернулся и пожал плечами.
– Не знаю, я не врач, – безразлично ответил он Николасу.
– Они что-то с ней сделали! Вы же видите! Вы должны вмешаться! – Николас взялся было за ленту ограждения, чтобы поднять её и войти внутрь ограждённой зоны.
– Эй! А-ну, назад! – приказал ему полицейский, остановив его рукой.
Помедлив мгновение, Николас всё же отпустил ленту и отступил на шаг от ограждения.
– Хотя бы узнайте, куда её везут, пожалуйста, – взмолился он.
– Сейчас узнаю, подождите. А Вы стойте здесь, понятно?
Николас кивнул в ответ.
Подойдя к медикам, которые уже грузили Элиз в карету скорой помощи, полицейский обратился к ним:
– Куда Вы её везёте? Приятель спрашивает.
– Приятель? Пусть даже не спрашивает. Место ещё надо найти. Попробуем в Сальгренска сначала. Родственникам сообщат, да и тех к ней не пустят, если диагноз подтвердится. Так приятелю и передайте.
– Ладно, передам.
Медики захлопнули задние двери кареты скорой помощи и направились к кабине, а полицейский направился к Николасу.
– В Сальгренска её везут, но вам это знать бесполезно, вас к ней не пустят, – передал слова медиков полицейский.
– Как, не пустят? Почему не пустят?
– А Вы как думаете? Если она заражена Забытьем, то к ней никого, кроме медперсонала не допустят.
– Вы думаете, что это Забытье? – Николас похолодел внутри от ужаса, подумав о том, как мило они вчера посидели за вином и чаем.
– Я ничего не думаю, но раз такие меры предосторожности, значит есть весомые основания для этого, – пожал плечами полицейский, – Успокойтесь, ещё ничего не известно. Может, это и не Забытье. Ждите результатов анализов. В любом случае, она в надёжных руках нашей медицины. Кстати, – полицейский внимательно посмотрел на Николаса, – а вы когда с ней последний раз общались в тесной, так сказать, обстановке? Сообщите-ка мне ваши данные.
– Да, конечно, – как-то потеряно Николас стал диктовать своё имя и адрес.
– А теперь едьте домой, ни с кем не контактируйте и постарайтесь успокоиться. Ещё ничего не известно.
Николас отошел от ограждения. С одной стороны, полицейский был прав – ещё нет веских оснований для беспокойства. Он это понимал умом, но сердце сжималось от ужаса. А что, если это действительно Забытье? Даже, если Элиз сможет перенести последствия вируса, осложнения сделают из неё инвалида, а то и вообще, превратят в «овощ». Полное выздоровление без последствий было делом редким и рассчитывать на такой исход не стоило. Господи! Ведь совсем недавно Николас и сам общался с Элиз и может быть заражен тоже. Что же делать? Оставить всё в тайне, ждать и надеяться, что он не заразился? А если он уже заражен и заразит окружающих? А если, скрыв возможное заражение, он упустит драгоценное время для эффективного и своевременного лечения? Иррациональный страх не давал ему отправиться в больницу прямо сейчас, но надо на что-то решаться. Лоб Николаса покрылся липким холодным потом, руки слегка дрожали, лицо побледнело.
– Вам не хорошо? – кто-то обратился к нему с вопросом.
Он повернулся и увидел подростка, стоящего сбоку от него и вглядывающегося в лицо Николаса.
– Нет, всё нормально. Я просто расстроен, – ответил Николас подростку, не поворачиваясь к нему.
До него было не более метра. Это значит, что он находился в опасности прямо здесь и сейчас. Надо, надо ехать в больницу!
