Не оставляя - страница 34

Четырёхлетний хулиган, сидевший впереди меня, вдруг выбросил в окно пирожок, который до этого долго и смачно ел, а потом неожиданно стал реветь на весь автобус, пугая молодую растерявшуюся мать. Пришлось, чтоб он замолчал, показать ему язык. Вращая им в разные стороны, я пытался изобразить прокручивающийся пропеллер.

До самого выхода маленький хулиган молчал, уставясь на меня своими огромными голубыми глазами, а выходя из автобуса, неожиданно тоже показал мне язык. Стелла тихо задрожала от смеха. Кажется, она видела моё немое общение с этим маленьким разбойником.

Мы вышли в центре недалеко от краеведческого музея, у дверей которого в этот момент столпилась пёстрая говорливая группа интуристов. Стелле я немного игриво, но вполне галантно подал руку, когда она сходила со ступенек автобуса. Правда, при этом я едва не выронил словарик с тетрадью. Тем не менее, неуклюжим я ей не показался.

– У тебя, Андрей, оказывается, случаются и хорошие манеры, – произнесла она очень мягко, почти ласково, нежно окидывая меня в эту минуту тёплым притягивающим взглядом, – видимо, и слова, и взгляд её были своеобразным поощрением перед тем, как распрощаться.

Но мне прощаться с ней не хотелось, и я в ответ предложил отличную идею: просто пойти в кино на последний сеанс, как вдруг она, откровенно проигнорировав моё предложение, что-то припомнив и посмотрев на свои часики, решительно заявила:

– Андрей, в автобусе, когда ребёнок рядом держал в руках пирожок, я подумала, что ты, наверно, с самого утра ничего не ел и сильно проголодался. У тебя аж слюнки текли. Сейчас, пока у меня ещё есть время, я накормлю тебя в очень приличном месте чудесно приготовленным на гриле цыплёнком – пальчики оближешь.

«Ну, вот, – подумал я, – вторая заботливая тётушка появилась у меня…» Но вслух сказал:

– Стелл, я что маленький! Я и сам могу о себе позаботиться. Лучше уж давай тогда посидим в кафе и выпьем пару бокалов шампанского в честь нашего знакомства… (Чуть было не сказал: в честь близкого знакомства, что выглядело бы наверно пошло.)

– Нет, нет! Без обсуждений! – категорично ответила она. – Ты сейчас же пойдёшь со мной, даже не упирайся.

Она взяла меня за руку, точно я хотел сбежать от неё подобно какому-нибудь набедокурившему школяру.

– Да сыт я, сыт, – слегка упрямился я, – и тот пирожок в автобусе совсем ни при чём.

Мне было хотя и приятно, что некоторое время она удерживала меня за руку, но всё-таки принять её предложение сразу я не желал: подспудно я чувствовал, что она всё-таки относится ко мне как к своему подопечному, который беспрекословно и без пререканий должен подчиняться и не только в стенах её любимого учебного заведения.

Мы подошли к небольшому уютному кафе в стиле деревенской харчевни с большой декоративной телегой перед входом и когда вошли в зал, Стелла, выбрав столик у большого окна, из которого просматривался чуть ли не панорамный вид на всю улицу, велела мне идти мыть руки, словно я был тем четырёхлетним хулиганом или некультурным дылдой-школяром с дикими повадками какого-нибудь папуаса и не знал, что нужно делать в первую очередь. Хотелось возмутиться и сразу указать ей на это. Но удержавшись, я не стал этого делать, благоразумно отложив эту ненужную сейчас разборку на другой более подходящий момент.

Когда я вернулся, небольшое блюдо с жаренными на гриле золотистыми кусочками цыплёнка уже ожидало меня, благоухая дивным дразнящим запахом. Рядом в стеклянной вазочке источал тонкий аромат свеженарезанный овощной салат, – но взгляд уже перескакивал на охлаждённый персиковый компот в запотевшем граненом стакане, и рука тянулась отведать его в первую очередь. А посреди всего этого аппетитного яства на белом блюдце лежал поджаристый пирожок.