Там впереди что-то темнело, но что именно, понять было сложно, потому что картинка расплывалась. Ахальо прикрыл рот и почувствовал, что из его рта натекла приличная порция слюны прямо на рукав рубашки. Он прикрыл глаза и попытался провалиться обратно в сон, но назойливый голос не дал этого сделать.
– Вы будете дальше спать? – с любопытством спросил он, и у Ахальо появилось желание сделать так, что бы никогда больше не слышать этот голосок.
– Не-е, – пробормотал чародей, с трудом ворочая языком по пересохшему рту. Ощущение было такое, словно там ночевала стая амбарных крыс.
С огромным трудом он вновь открыл глаза и сделал попытку приподнять голову. Шею саднило так, словно ему кто-то накануне как следует по ней надавал. Моментально прокрутив в голове вчерашний вечер, Ахальо пришел к выводу, что ничего подобного не случилось. По крайней мере, в замке. Он хоть и смутно, но помнил события ушедшего дня, вплоть до того момента, как поднялся в башню. А в башню он поднялся с кувшином вина.
Эта мысль придала импульс его движению. Ахальо выпрямился и уставился вперед. Взгляд начал проясняться, и расплывчатое пятно, темневшее перед ним, приняло очертания кувшина.
– О-о-о, – простонал чародей и протянул трясущуюся руку вперед.
Пальцы ходили ходуном, и ему с трудом удалось обхватить кувшин руками. Он крепко сжал посудину и поелозил ей по столешнице. На дне что-то плюхало. Проворным движением он пододвинул кувшин к себе и, задрав голову кверху, опрокинул содержимое себе в рот. Вина было на полтора глотка.
Облизав растрескавшиеся губы шершавым, словно неструганная доска, языком, Ахальо прочистил горло и более осмысленным взглядом посмотрел на Егора. Мальчик стоял рядом с ним и внимательно разглядывал чародея.
– Вам плохо? – участливо спросил он.
– Ага, плохо, – просипел мужчина, с трудом вставая из-за стола.
Он поднял правую руку и понюхал подмышку.
– Фу-у, ну и воняет от меня, – поморщился Ахальо.
Чародей вернул свой зад на стул, и его рука сама потянулась к кувшину. Замерев на полпути, он изменил вектор движения и взял в руки портсигар. Откинув крышку, Ахальо разочарованно заглянул внутрь и отбросил его в сторону.
– Черт, даже закурить нечего, – прошептал он, проведя рукой по глазам.
Некоторое время он просто сидел молча, сомкнув веки. Егор сидел напротив и ничего не говорил. Собравшись с мыслями, Ахальо раскрыл глаза.
– Сейчас, малец, я схожу за завтраком и буду чинить ковер. Подождешь меня?
– Ага. Как вчера, да? – с вызовом спросил мальчик.
– Ты не ори, ладно? И так башка раскалывается, – Ахальо поморщился. – Нет, не как вчера. Я спущусь вниз, заберу свертки и вернусь. Вчера… э-э-э… немного не с руки было со всем купленным барахлом подниматься. Я под лестницей спрятал.
Егор продолжал недоверчиво смотреть на чародея.
– Хочешь, со мной пошли, – с нотками раздражения предложил Ахальо.
– По этой жуткой лестнице? – поежился мальчик. – Нет уж, лучше Вы сами, раз это только туда и обратно.
– Как хочешь, – огрызнулся чародей, поднимаясь на ноги и беря в руки помятую шляпу. – Я и один могу сходить.
На этот раз Ахальо вернулся с двумя огромными свертками, каждый размером с большой дорожный чемодан. Пыхтя и отдуваясь, он повалил ношу на пол у кровати и сел рядом с ней прямо на пол, после чего снял шляпу и принялся обмахивать ей свое раскрасневшееся от натуги лицо. Капельки пота струились по щекам и лбу и застревали в бороде. Синяя жила на шее чародея вздулась и бешено пульсировала. Едва переведя дух, Ахальо потянулся к одному из тюков и принялся в нем что-то искать. Вскоре он вытащил деревянную коробочку, открыл ее и достал сигарету.
