«Майя – очень талантливая девочка! Каждый день, сразу после школы, прибегает на занятия с группой. А потом от коньков за уши не оттащишь», – сияя, рассказывала она в камеру.
«Сразу после школы, значит», – кивнул своим мыслям Лекс, и в нужное время его машина почти неслышно припарковалась возле спорткомплекса.
4. Глава 3
Выйдя из машины, я повела Майю к зданию спорткомплекса. К нему уже подходили другие мамочки с маленькими спортсменами. Мальчишка с хоккейным шлемом в руках задорно улыбнулся и помахал нам. Майя смущенно зарделась и махнула в ответ.
Наблюдая за ними, я и не заметила, как к нам подошел Лекс. Лишь вздрогнула, услышав знакомый бархатистый голос:
– Сбегать от меня – уже традиция? Да, Золушка?
Я резко развернулась. Пальцы, придерживающие ладошку Майи, машинально сжались сильнее. Она с тревогой посмотрела на меня, приподымаясь на носочки. Только пискнула Лексу:
– Здравствуйте…
– Малышка, иди в машину, я скоро приду, – напряженно попросила я, погладив Майю по волосам.
Кивнув, она убежала. Лекс проводил ее пристальным взглядом, а потом повернулся ко мне.
– Талантливая у тебя… племянница.
– Что ты здесь делаешь? – я скрестила руки на груди, будто закрываясь, отгораживаясь.
Лекс вытащил небольшой черный блокнотик, беспечно поигрывая-помахивая им в пальцах. Черт! Наверняка выпал из бокового кармана сумочки.
– Ты кое-что забыла, – усмехнулся Лекс. – Нужно же было вернуть… вот и узнал, где и когда занимается Майя. Майя Скворцова, восходящая звездочка фигурного катания, о которой так восторженно отзываются в группах нашего города.
Я потянулась было к блокнотику, но стоило услышать свою фамилию, как сердце оборвалось. Дыхание сбилось. А все тело сковало оцепенение. Облизнув мигом пересохшие губы, я посмотрела на Лекса с едва слышным:
– Откуда ты?..
– А давай лучше спрошу я. Почему ты скрыла, что у тебя ребенок? Думала соблазнить меня, а потом рассказать об этом небольшом сюрпризе? Хороший план, Лара, – жестко, с иронией отчеканил Лекс. – Я сразу заметил, что кольца у тебя так и нет.
Он перехватил мое запястье, взглянув на безымянный палец. Я дернула рукой, высвобождаясь, отступая на шаг. Мой тон напомнил шипение кошки, напуганной и взбешенной:
– Убирайся! Не смей приближаться ни ко мне, ни к дочери.
– А может, все еще интереснее? – усмехнулся Лекс, делая шаг ко мне, будто расчетливо загоняя в ловушку. – Я, солнышко, считать умею. И могу отсчитать месяцы с момента нашего расставания…
Нервы сдали. Я стиснула кулаки, напряженная, как натянутая струна, с храбро вздернутым подбородком. Ветер ударил в лицо, отбрасывая назад волосы. А мой голос разнесся громко, несдержанно, почти истерично:
– Пошел вон! Ты пропал на семь лет, ты не имеешь никакого права лезть в нашу жизнь!
Еще немного – и сорвалась бы на слезы. Я отвернулась, зажмуриваясь на минуту. А потом увидела, как Лекс пораженно отпрянул назад. Так, словно ядовитыми словами бил наугад, пытался вывести… но неожиданно для себя попал в точку. Он провел рукой по своим коротко остриженным черным волосам, глядя куда-то в сторону. Пустым потерянным взглядом. Лекс посмотрел на машину, где скрылась наша дочь, а потом снова на меня.
– Так неужели… это правда? – прошептал он надтреснутым голосом.
Я не придумала ничего лучше, чем сбежать. Развернуться на невысоких каблуках, чтобы броситься к машине. Но Лекс поймал за локоть, резко разворачивая к себе. Наши взгляды схлестнулись. В его – ярость и решимость.
