— Ну и? Я всегда знал, что дело тут нечисто, но так живет половина человечества.
— Ты не понимаешь, Артём. У него власть и связи. Я месяца четыре назад пришла домой и увидела очередной бардак из пустых бутылок и грязных тарелок. Дружки его разошлись, а он сидел и допивал последние капли виски в стакане. Я принялась за уборку, а он что-то рассказывал о неверных жёнах, об изменах. Затем подошёл ко мне и спросил, не изменяю ли я ему. Я сказала, что мне даже времени бы на это не хватило с вами двумя, да с ним. И вот тут случилось главное. Он так едко улыбнулся и сказал, что я иногда от него не уйду, а если я хоть подумаю об этом, то он лишит меня всего.
— А чего он может тебя лишить? Средств, квартиры? Да пошёл он!
— Вас! Он сказал, что если захочет, то тебе подбросит, например наркотики какие-либо, и тебя посадят, а Егора... Его сдаст в детский дом, два года ещё можно ему там быть, а меня в психушку. Представляешь? Да, он был жутко пьян, но глаза. Его глаза были серьёзны, понимаешь? И тогда я действительно испугалась. Потом он завалился спать, а я, убирая на кухне, не могла ни о чем другом думать, кроме как о его словах.
Я словно приклеился к стулу. Ну и урод! Я был готов разорвать его голыми руками. Задушить, отравить, господи, да что угодно с ним сделать!
— Мам? Тогда нам действительно нужно уходить.
— Знаю, сынок, знаю. У меня к тебе будет просьба.
— Конечно, мам. Я все сделаю. Мы придумаем как выбраться из этого болота.
— Какой же ты у меня уже взрослый, Артем, — в голосе мамы сразу все: гордость, печаль, и материнская любовь.
— Езжайте с Егором в фотосалон, сфотографируйтесь на документы. И чем раньше, тем лучше.
— Считай уже, — смотрю на часы, но там еще и девяти нет. Надо будить мелкого.
Егор уже проснулся. Я сообщаю ему, чтобы поднимал свой тощий зад и собирался, у нас есть дела. И мне брат нравится тем, что никогда не задает лишних и тупых вопросов.
Мы быстро управляемся с фотками, после Егор сразу укатил в свой бассейн, а меня так резко накрыло зевотой, что только кофе мог меня спасти в это утро.
Вчера мне набрали парни из мастерской, и сообщили неприятные новости, что моя ласточка после очередного ТО больше не сможет ни летать, ни бегать, ни ползать. Короче, не на ходу она больше. Лада 2114 свое отжила. Она была моей первой тачкой, на которой я прогонял последние пять лет. Но теперь понимаю, что думать о новой пока даже нет смысла.
Паркую тачку Веселова у кафешки “Кофе-тайм”, выхожу, на ходу тру глаза от недосыпа и не замечаю, как сталкиваюсь с кем-то выходящим из кафешки, от неожиданности моя мобила выскальзывает из рук, падает стеклом на асфальт. И раздаётся очень неприятный характерный хруст.
— Черт!
— Ой, — взвизгивает девчонка, но я не смотрю на нее, а изучаю ущерб, нанесенный трубке, — Артем? — поднимаю глаза и узнаю бывшую друга.
— Наташка, привет. Ну, все сдох мой мобильник, — показываю черный экран и стекло в сеточку.
— Прости, Тёма. Пойдем с меня кофе, — и смотрит так, будто я могу на нее разозлиться из-за мобильника.
— Идет, — киваю и иду за девчонкой к барристу. — А может новый телефон все-таки вместо кофе?
На что девушка делает круглые глаза и опускает взгляд в пол. Но я взбадриваю ее.
— Нат, забей. Все равно сменить его хотел, а теперь уж точно повод нашёлся.
Не имею привычки злиться по пустякам. Зачем? Это всего лишь вещь, тем более не такая уж и дорогая.
