А потом машина сворачивает с трассы, и мы едем проселочной дорогой. Где-то вдалеке до меня доносится музыка.
— Это то, что я думаю? Тём? — улыбаюсь парню.
— А о чем ты думаешь? — играет бровями.
— Open air!*
— Бинго, Никольская, — улыбается парень и выкручивает руль в еще один поворот.
Музыка становится еще громче. Безумно живая и зажигательная. А еще слышатся голоса, много голосов. Да здесь собралась вся молодежь города.
— В этом году крутые диджеи, — произносит Клинский, я уже вытягиваю шею, мне не терпится увидеть все воочию.
— Класс!
И уже в следующем повороте мы выезжаем на огромную поляну, где припаркованы сотни автомобилей, огромное количество людей, и вдали видна большая сцена.
— Да, тут тысячи участников! — произношу с придыханием.
Мне раньше никогда не приходилось быть на таких крупных мероприятиях, но это не значит, что не хотелось. Всегда хотелось. Очень! Просто в такую даль не добраться на электричке или метро, а добираться попутками в наше время двум девушкам страшновато.
Но когда сегодня неожиданно утром позвонил Клинский и предложил покататься, то я никак не могла подумать, что мы приедем на фест моей мечты.
Это похоже, хоть и очень отдаленно, на фестиваль Burning man** или Coachella***. Да, здесь не хватает разукрашенных и самодельных автотранспортных средств, нет тут и огромной тучи заграничных известных личностей. Но есть широкая поляна, на которой столько людей, что я вдруг боюсь потеряться.
Хватаю Артёма за руку и понимаю, что не выпущу ее, пока не привыкну к толпе. Очень много покрывал, на которых сидят и лежат люди. Разрисованные лица, разноцветные дреды. Они похожи на детей солнца. Хиппи. Отовсюду звучит индипоп. Сладкоголосая Лана дель Рей окутывает своими нотами и словами. Ее «Summer wine» легкой дымкой ложится на волосы, кожу. Я буквально чувствую это.
— Это сейчас тут так спокойно, — говорит мне парень. — А к вечеру будет настоящий отрыв. Отвал башки. Мы же до вечера, Марин?
— Если все будет так, как ты говоришь, то мы тут до следующего утра, — хитро улыбаюсь.
— Ловлю тебя на слове! — и зачем-то легонько щипает меня за бок, отчего становится смешно.
Мы все так же за руки переходим от палатки до палатки, где наливают в пластиковые стаканы веселящую жидкость. Она слишком быстро и незаметно заканчивается. Стаканы пустеют со скоростью света и нам приходится восполнять их снова и снова.
Здесь никого не интересует, как ты выглядишь, как ведёшь себя. Тут словно другой мир, вселенная. Шагнув сюда однажды, не хочется возвращаться обратно.
Небо постепенно меняло свои краски. От янтарного до пурпурного. Или, наоборот. Чем быстрее наступал вечер, тем сильнее становилось желание его никогда не заканчивать.
Солнечной Ланы не было слышно и подавно. Сейчас тут царило время электронной музыки. Слишком громко, слишком драйвово. Я прыгаю, как заведённый зайчик, размахиваю головой из стороны в сторону. Лишь изредка отвлекаясь на Артёма, чтобы удостовериться, что он все-таки ещё рядом. И он рядом. Правда, не держит меня за руку, но это и не нужно. Я всеми фибрами ощущаю его присутствие: запах от стирального порошка, одеколона и пива.
Под просто сумасшедшие ремиксы толпе сносит крышу. Диджеи за пультом добавляют адреналина, когда сами начинают прыгать от своей же музыки. Они живут ею, и дают ею жить и нам.
Во всем этом сумасшествии я чувствую, как мою талию обвивают чьи-то довольно крепкие руки, но услышав знакомый запах, даже и не думаю поворачиваться. А лишь виляя бёдрами, прижимаюсь к нему все сильнее. Выпившая Никольская! И смех, и грех.
