– Лазарчук! Ты что, не знаешь?! – возмутилась я. – Фантазий у меня, конечно, много, но я ее в преступных целях не использую, наоборот! Сколько раз уже помогала тебе и твоим коллегам!
– Питерским тоже захочешь помочь, понимаю. – Полковник сердито посопел, пробурчал что-то невнятное и, кажется, непечатное. – Ладно, мы своих не бросаем. Разузнаю, что к чему, и попытаюсь замолвить за вас словечко.
– Спасибо, ты настоящий друг!
– А настоящей подруге своей, Ирине свет Иннокентьевне, скажи, чтобы хоть она держалась подальше от этой мутной истории! – повысил голос полковник, нисколько не смягченный комплиментами и благодарностями. – А то знаю я вас, сейчас полезете поперед батьки в пекло…
Ирка выразительной жестикуляцией дала понять, что разговор пора заканчивать. По существу дела все уже сказано, дальше будут только нотации и увещевания, а они нам не нужны.
– Еще раз спасибо, до связи! – быстро сказала я в трубку и нажала на красный кружочек, заканчивая разговор.
Хотела вернуть смартфон хозяйке, но Ирка закинула руки за голову и смотрела в потолок.
– Итак… – Подруга мыслила вслух. – Моя машинка осталась в Краснодаре, значит, нам понадобится транспорт.
Я поняла, что вопрос, быть иль не быть очередном частному расследованию, на повестке дня не стоит. Соответствующее решение уже принято и обсуждению не подлежит.
– А как поживает наш юный друг – Фабержонок? – встрепенулась подруга.
Я было подумала, что она резко сменила тему, но Ирка продолжила:
– И, главное, где он поживает? В соседнем корпусе, если не ошибаюсь?
Я молча кивнула на высящуюся за окном громаду в двадцать два этажа.
– Если мне не изменяет память, совсем недавно наш мальчик купил машину? – Ирка встала с табуретки и влипла носом в стекло. – Какое из окон его?
– Розовенькое такое, смотри слева от второй парадной на шестнадцатом этаже.
– Розовенькое? – Ирка оглянулась на меня, поиграла бровями. – Я чего-то не знаю?
– У Бори появилась девушка, – кивнула я. – Очень миленькая на вид блондиночка с локонами. Вся такая зефирно-воздушная. Как зовут – не знаю, Боря нас еще не знакомил, но я видела их во дворе. Ходят, взявшись за руки.
– Какая прелесть! – умилилась подруга. И тут же снова построжала. – Любовь-морковь подождет, придется Боре сменить амплуа, долг дружбы платежом красен.
Юный Боря Левензон, которого Ирка кличет Фабержонком, – молодой талантливый ювелир и мой дальний родственник. Не кровный. Он внучатый племянник тети Иды, которая была женой дяди Вити, который был сыном сводного брата моей бабушки… Ну вы поняли, родство скорее символическое. Однако я чувствую себя в ответе за Борю, которого мы с Иркой вытащили из нехорошей истории, где было много всего: и тихие кражи, и дерзкий уличный налет, и разнообразные интриги, и даже засланный из-за океана казачок[1].
Боря прекрасно знает, что он наш должник, и ход мыслей Ирки я угадала без объяснений. Нам понадобится водитель, а у Бори есть личный транспорт – чего тут не понять?
– Мальчонке нашему я сама позвоню, – решила Ирка. – Но позже, когда Лазарчук сообщит, что он там выяснил. А пока…
Она посмотрела на наручные часы:
– Погуляем? Смотри, как красиво, снежок пошел, зима наступает… Заодно по магазинам пробежимся, посмотрим, почем нынче в Северной столице холодильники.
Я только вздохнула. Переубедить подругу, если она что-то вбила себе в голову, почти невозможно. Хоть о холодильниках речь, хоть о расследованиях.
