Возвращаясь к искомой неделе, Анжелика попала в наиболее горячую по́ру, то есть, после того как ушла Азмира, у неё один клиент стал активно сменяться другим, заполнив все причитавшиеся шесть часов «рабочего вечера». Закончив «удачную смену» в двенадцать ночи, одновременно она была и выжата словно лимон и очень довольна общим успехом. Изрядно уставшая, она оставила развратное пространство третьей подруге, сама же, пересчитав заработанные немалые денежки, неспешной походкой направилась к выходу.
Теперь следует обратить внимание еще на одну особенность: их порочная практика сложилась неким своеобразным манером, что ко времени «пересменки» (чтобы не рисковать и не ходить до дома пешком) прямо возле терпимого дома (причем давно уже без предварительного заказа) находилась машина такси, послушно дожидавшаяся выхода очередной растленной особы, которая (говоря на местном жаргоне) на сегодня уж отстрелялась. Таксисты считались знакомыми и менялись, согласно сменного графика. Укоренившаяся привычка не нарушалась и в тот злополучный день, по крайней мере, легкомысленной проститутке так показалось: она не заметила никаких существенных изменений, правда, единственное, что ее могло бы насторожить, – это нахождение за рулем неизвестного человека…
– Привет! А где наш милый Саша? – неприлично зевая, поинтересовалась подуставшая шлюха, немного (но все же не в достаточной мере) удивившись неожиданной «рокировке». – Сегодня вроде бы его вечерняя смена?
– Он заболел необычайно тяжелой болезнью и сегодня не вышел, – подразумевая «не приступил к основным обязанностям», грубовато заметил новый водитель, – но ты, чудесная краля, осо́бливо не расстраивайся: он посвятил меня во все существующие нюансы, и я даже знаю, куда тебя нужно вести.
– Да? – машинально удивилась Гордеева, поразившись взаимовыручке, существовавшей у здешних таксистов. – Вот молодец, – отметила она его добросердечную расторопность и поняла, что обязательно должна посочувствовать: – А чем он болен? Это опасно?
– Нет, – усмехнулся ехидный шофёр, включая первую передачу и трогаясь с места, – но какое-то время его не будет: он сломал правую ногу, а по-видимому, еще и левую руку; другие же подробности мне пока неизвестны.
Странный незнакомец не врал. Хотя какой же он неизвестный? Нетрудно догадаться, коронное кресло занял не кто иной, как сам безжалостный Костя-киллер, представший перед беззаботной девушкой собственной бандитской персоной. Разумеется, с прежним водителем он менялся с полной его неохотой; впрочем, отпетый отморозок не позабыл ему доходчиво объяснить, что мера является вынужденной и что лично ему (страсть как не хочется!) поступать с ним несправедливым, но убедительным способом. В конечном итоге настоящему владельцу таксомоторной машины (вначале вроде бы несговорчивому, ха-ха!) нечего другого не оставалось, как согласиться с предложенным вариантом, потому как от правильного решения напрямую зависели как враз пошатнувшееся здоровье, так, возможно, и сама дальнейшая жизнь. Заполучив не совсем естественно нужный автомобиль, небезызвестный Алёша Михайлов остался проводить поучительную беседу (идейная сущность которой сводилась к тому неукоснительному условию, что мудрый водитель поступил, по сути, правильно, ведь он ограничился всего-навсего двумя переломами, обширной гематомой под левым глазом, да разве еще несколькими синяками и ссадинами, наплывшими по всему остальному телу), а его пронырливый товарищ отправился претворять в жизнь основную часть задуманной изобретательной комбинации.
