Когда казак заботливо прикрыл за собой дверь, Кондрат, оставшись в одиночестве мысленно усмехнулся и с трудом сдерживая в себе спокойствие, пробормотал вслед Горчакову:
– Не бывать тому, чтобы дьяк все переписал и разорил нас.
Казаки проводили дьяка до берега. Горчаков, втянув в плечи голову, сел в качнувшуюся под его тяжестью коляску и разномастные кони, подхватив царского посланника, понесли от Бахмута. Рядом легкой рысью скакал невозмутимый казачий разъезд с суровыми осуждающими глазами. Кучер то и дело оглядывался на беспокойного дьяка и на сердитых казаков.
В утренний час с лохматых туч закапал дождь. В степи невольные спутники Алексея Горчакова отстали. В нескольких верстах от Бахмута дьяка настигли гром и молнии.
Не исполнив царского поручения, разгневанный дьяк прибыл в Воронеж, а войсковая старшина направила царскому правительству отписку, в которой твердо заверила, что донские казаки Горчакову никаких препятствий не чинили.
Поздним вечером, когда в подсвечниках догорали свечи, Петр I стоял злой и недовольный. Толстой, Долгорукий Меншиков, Репнин, Романов, Нарышкин, Одоевский, Салтыков, Воронов и другие докладывали ему, что с русских порубежных городков и уездов, посадские люди и крестьяне, не желая платить денежные подати, оставляли свои промыслы и бежали в донские городки.
Царь был сильно разгневан. Рабочих рук не хватало, помещичьи хозяйства рушились. Земля не убиралась, зерно склевывали птицы. И что было самым ужасным люди уходили из тех городков, которые участвовали в строительстве кораблей и в иных важных промыслах. Работный люд бежал на Дон вместе с женами и детьми, чиня при этом воровство и убийство.
Но правда была в том, что простолюдины шли на тихий Дон, чтобы не тянуть на своем горбу кучу дьяков, помещиков, князей. На реке они кормились, ставили избы, пускали корни и промышляли грабежами. Голытьба больше верила острой сабле, чем горькой неволе. А донские казаки этих людей из городков не высылали и держали в своих домах.
По лицу царя проскользнула серая тень. Его темные брови сомкнулись, а потом разлетелись в разные стороны. Плотно сжав губы, Петр от злости скрипнул зубами. С его решительно сомкнутых губ слетело крепкое ругательство. Князья, графы и помещики требовали от царя, чтобы он вернул им людей, иначе они не смогут исполнить перед ним свои обязательства.
Петр Алексеевич всей душой чувствовал их озабоченность. На какие деньги строить армию и флот, если казна не наполнялась от повинностей и податей? Кто будет изготавливать пушки и строить корабли, если люди ушли на Дон? Государь понимал, что нужно было исправлять это положение. Война со Швецией угрожала существованию России. Русские должны были или погибнуть, или победить и другого государству было не дано.
Петр справедливо считал, что главной угрозой для России является Швеция, самая могущественная страна Европы. За счет успехов в предыдущих войнах Швеция заняла обширные территории Финляндии, Скандинавии, Прибалтики, Германии, Польши, а также часть земель на Балтийском побережье и Ладожском озере, которые ранее принадлежали России. Владычество шведского короля Карла XII в Балтийском море и на суше, не устраивало не только русского царя, но и соседние страны Швеции.
– Я разгромлю Карла, чего бы мне это ни стоило, – проговорил одними губами царь и, согнувшись пополам, ударил кулаком по столу так, что подскочили чашки.
