НЕ порочное трио - страница 17

Хорошо запомнилась ночь, когда он наконец-то снова появился, единственный раз пришел первым. Устроился на шезлонге спиной ко мне, сгорбившись, уронив голову на грудь, и растирал напряженную шею. Услышав хруст веток, чуть повернулся. Волосы маскировал капюшон серого худи, изогнутый козырек бейсболки затенял лицо.

Сначала я замерла в смятении, невидяще уставившись в землю, потом для верности ущипнула за ляжку и крепко зажмурилась. Иллюзия не развеялась: таинственный незнакомец сидел в двух шагах от меня. Я подобрала маску, свисающую с края матраса, и привычно завязала на затылке. Он взял меня за руку, помог обогнуть лежак, привлек к себе, обвив талию, и прижался щекой к животу.

– Здравствуй, русалочка. Я скучал.

– Я тоже.

Мы не произнесли больше ни слова. Радости не было. Повисшее молчание отзывалось печалью – гнетущее, с каким-то надломом, – и я никак не могла понять, в чем причина. Отстранившись, принц усадил к себе на колени, снял головной убор и прильнул губами к моим. Он и раньше так делал, но никогда прежде не углублял поцелуй, и как только пахнущий мятой язык раздвинул зубы и вторгся в рот, дыхание пресеклось.

Говорят, первый раз не забывается, даже если был не слишком удачным.

Свой первый я не забуду.

Жгучий и ласковый, бережный и напористый.

Идеальный.

Почти.

Почти, потому что закончился слишком быстро, промелькнул и угас, оставив после себя звенящий гул в ушах и нервный озноб. С протяжным вздохом мужчина отстранился, едва ли не отшатнулся. И стало больно, и сердце заныло. Я стиснула челюсти, чтобы не разрыдаться, но и это не помогало.

– Не плачь, русалочка. Мне… Я не должен… Прости, маленькая. Прости.

Внезапно на территории погасли все фонари, и мойпринц снова пропал, растаял, растворился в тенях. Слезы бесшумно заструились по щекам, не успевая впитываться в повязку. Я не хотела и не могла в это поверить, но душа поняла раньше меня и оплакивала разлуку. Потерявшись во времени, очнулась, когда тело закоченело, превратилось в ледышку. Еле-еле волоча ноги, я добрела до велосипеда и всю дорогу толкала перед собой по расплывавшейся перед взором гравийной дорожке. Слышала шорохи позади, понимала, что не одна, но оглянуться было выше моих сил.

* * *

С той встречи меня захватил хаос мыслей и чувств. Я слонялась по территории, забредала на наше место, горько плакала в одиночестве, а под утро просыпалась от солнечных бликов на лице, пробивавшихся сквозь листву.

С той встречи я больше ни разу не виделась с принцем: он не вернулся ни следующей ночью, ни после, так и не успев попрощаться. Или просто не захотел?

Как? Скажите, как я могла найти человека, не зная о нем ровным счетом ничего? За какие-то три недели он превратился в мой персональный наркотик, противоядия от которого не было, но так и остался тайной за семью печатями.

С той встречи одолела бессонница, зато днем я напоминала лунатика, почти перестала есть, исхудала, лицо осунулось.

Твоя маленькая русалочка того и гляди превратится в морскую пену.

И все же тешилась глупой надеждой, пока не получила последнюю весточку.

Как-то вечером домой заявился солидный мужчина средних лет в дорогом костюме. Анатолий Ковригин – так он представился, протянув руку – объяснил, что его попросили уладить недоразумение с долгами брата, и он уладил; попросили поставить памятник бабушке, и он заехал уточнить пожелания; кроме того, попросили передать тонкий белый конверт. Перед уходом вручил визитку, чтобы обращаться в любой затруднительной ситуации, в том числе по поводу переезда. Смысл последней фразы до меня дошел только после прочтения нескольких напечатанных слов.