НЕ порочное трио - страница 20

! – встряхнулся, сбрасывая злые чары. – Ты – адски отважное создание, Элли, – возможно, это был комплимент, но не впечатлило, хотя на пару минут отвлекло. – Далеко пойдешь, – продолжил, не скрывая умеренного обожания, – только от меня не уходи. Вот это вот сочетание детской мордашки, – покрутил кусочком лимона в воздухе, очерчивая овал той самой мордашки, – соблазнительного тела, – выразительно скосился на грудь, – и распутного взгляда, – нацелился рогаткой из пальцев в глаза. – Уф-ф! Любой мужик умом тронется, а стояком штаны продырявит.

– Даже… ты? – трусливо вжавшись в сидение от хлопка откидного столика, выдавила сквозь плотно стиснутые зубы.

– Ты что, сомневаешься? – сексуально понизив голос, нахально протиснулся горячей кистью между бедрами и плавно провел вверх. – Особенно я.

Вдоль позвоночника пробежали мурашки, низ живота откликнулся огненной искрой, в промежности действительно стало влажно. А что вы хотите? Я переживала сильнейший стресс. Золотой мальчик помогал как мог. И я реагировала как могла, временами с завидным энтузиазмом.

Заботливый сосед, устав обо мне тревожиться, не ко времени задремал. Вцепившись в край свитера, я судорожно теребила шерсть, чтобы хоть чем-то занять руки и хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей. Поначалу держалась, с остервенением кусая губы, а когда стало уж совсем невмоготу, впилась в жилистое предплечье и легонько потормошила.

– Так почему Ириска?

– А?.. Что?..

Он резко дернулся, саданул коленом по спинке впередистоящего кресла, цветисто ругнулся и с шипением поскрёб ушибленное место.

– Ириска почему? – пришлось освежить его память и теоретически здравый рассудок.

– Вот ты ж… – Викки растер заспанную физиономию, – неугомонная горошинка. Хорошо, давай заболтаем твою иррациональную фобию. Ириска – потому что мягкая и сладкая.

– Мягкая и сладкая, – передразнила, нервно хихикнув. – Ты что, ее щупал и вылизывал?

– Ну да, – невозмутимо почесал упрямый подбородок. – А что такого? Неоднократно и, надо заметить, очень качественно.

– Фу-у! Как ты мог? Она ведь жена твоего друга!

– Это теперь почти как сестра, но сначала-то… было круче.

– Фу-у-у! Как можно трахаться с почти как сестрой?

– Послушай-ка, поборница морали, – досадливо прищелкнул языком и откинулся на подголовник. – С сестрой я не трахаюсь. Бр-р-р! Даже представить такое страшно. Я, конечно, тот еще извращенец… Короче, не путай меня. До того, как стать женой, Анька была моей… девушкой. Я ее первый застолбил.

– Викки, – я аккуратненько разжала пальцы и ахнула при виде вдавленных полумесяцев на загорелой коже, – смысл исповеди ясен. Не волнуйся. Твоя тайна умрет вместе со мной, – чуть-чуть отстранилась: уж очень пристально он уставился на шею, – но…

– Мля-я… Опять это страшное слово.

– Вообще-то, союз.

– Вот видишь, кроха, сидишь и боишься, а мозг-то работает. У нас был союз тел и немножечко душ, а потом влез гребаный Вранич и… Стало больно.

Золотой мальчик вдруг как-то сник, погрустнел, опустил веки, глубоко вдохнул и очень медленно выдохнул.

– Викки, – я тихонечко позвала, нежно поглаживая следы от ногтей.

– Что?

– Посмотри на меня.

– Зачем?

– Пожалуйста.

– Нет.

– Пожалуйста.

Он неохотно перевел на меня взор и быстро отвернулся, но я успела заметить отзвуки той самой боли в невозможно красивых глазах, отражающих лазурное небо.

Я откуда-то знала, чувствовала всем сердцем, что на самом деле океан боли безбрежен и что эту густую тьму не изведать, пока он сам не захочет. А Викки, к сожалению, не хотел.