– Клянусь мамой, я в жизни ничего подобного не испытывал, – увлеченно говорил Ахмед.
– А я вначале чуть в штаны не наложил, а потом прошло, – признался Лешка.
Один лишь Мишка молчал, улыбаясь себе под нос.
– Я завтра письмо домой напишу, – гордо сказал Ахмед.
– Ага, и, конечно, напиши, как без парашюта приземлился и как двоих в воздухе спас, – съязвил Мишка.
– Слушай, не надо мне это поганое письмо вспоминать, ну соврал я тогда в письме, что за хорошую стрельбу грамоту от начальника училища получил, вы мне теперь до конца моих дней будете помнить? – вспылил Ахмед.
– Ты в следующий раз, когда будешь сочинения писать домой, меня предупреждай, а то опять мать мне будет глупые вопросы задавать, – ответил Лешка.
Вскоре прыжки закончились, и курсанты отправились в столовую на завтрак.
Проходя мимо КПП, Ахмед обратил внимание, что в курилке сидит девушка. Присмотревшись, он узнал в ней Таньку Мужухоеву.
– Леха, Танька приехала, – дернул за рукав идущего впереди в строю Лешку.
Лешка споткнулся так, что вся колонна пошла не в ногу.
– Какая Танька?
– Мужухоева Танька, которая тебя провожала в училище.
– Стас, я на минутку, – крикнул Лешка старшине и, выскочив из строя, побежал на КПП. Подбежав поближе, он действительно увидел в курилке Таню.
– Танька, – радостно закричал он.
Таня приподнялась, всматриваясь в подходящего Лешку, который был в стареньком летном комбинезоне.
– Лешка, – она бросилась ему на шею, – я с семи утра здесь, мне сказали, что вы на прыжках.
– Да, вот только что приехали, – важно ответил Лешка, – а ты как здесь оказалась?
– Леш, я в Киеве в торговый техникум поступила, сейчас приехала к тебе, – ответила Таня.
– Ну, ты молодец, будем друг другу в гости ездить.
Они сели на скамейку.
– Леш, а ты почему мне не писал?
– Тань, ты не обижайся, столько всякого навалилось, что не до писем.
– Ну ведь маме ты пишешь? – с упреком спросила Таня.
Лешка в самом деле не знал, почему он до сих пор не написал Таньке. И сейчас, честно говоря, у него уже не было той страсти и любви. Наверное, это первое чувство так же быстро угасло, как и возникло. Стараясь разрядить обстановку, он начал рассказывать про сегодняшние прыжки, про учебу, стрельбы. Так они проговорили, пока Лешка не увидел возвращавшихся со столовой курсантов.
– Ну ладно, Тань, завтра увольнительная у меня, приходи к четырем на КПП, погуляем.
Поцеловав Таню в щеку, Лешка побежал догонять строй.
* * *
На следующий день, в субботу, Ахмед, Мишка и Лешка готовились в свое первое увольнение. Целых два месяца они не покидали стен училища, и вот сегодня наступил долгожданный день первого увольнения. Надраены до блеска все пуговицы на кителе, бляха на ремне как будто сделана из чистого золота, ботинки без единой пылинки. Но самое главное – это ощущение чего-то необыкновенного, праздничного. Наконец-то можно пройти по улице в форме, и все вокруг будут видеть, что это идет курсант-летчик. От этого чувства плечи расправляются, и ты делаешься даже выше ростом.
– Мишка, а у тебя девушка есть? – спросил Ахмед, укладывая мокрой расческой непослушные волосы.
– Да так, была в школе одна, вместе уроки делали да контрольные решали.
– А у меня еще никого не было, – мечтательно протянул Ахмед, – я даже не целовался.
– Сейчас выйдешь на улицу, сразу местные девчонки научат, – язвительно бросил Лешка.
– Тебе хорошо, у тебя уже есть девушка, а я боюсь даже разговаривать с ними, – ответил Ахмед.
