– А сколько же вы курсантов выпустили? – спросил Лешка.
– Да пару полков наберется, – ухмыльнулся Семеныч.
– А вы всех своих курсантов помните?
– Конечно, мы же все в одной каше варимся. Слухами передается, кто где. А когда перелетами здесь садятся, обязательно меня навещают. Командующий авиацией в Чехословакии, генерал Пронин Вовка, вон месяц назад на пролетающем Ан-26 ящик пива чешского передал. Помнит, как я его по аэродрому гонял шлангом резиновым, – ухмыльнулся Семеныч. – А месяц назад летчик-испытатель Федоров пролетом был. Так пригласил в столовую, обедали вместе, я, он и командир полка, – закончил гордо Загорулько.
Курсанты под руководством строгого Семеныча старательно вымыли самолет так, что тот засиял.
– А правда, наш Григорий красивее всех? – спросил Ахмед, отойдя от самолета и любуясь им.
– Красивее или нет, не знаю, но то, что лучший в полку, за это отвечаю, – сказал Семеныч. – Это сейчас у вас пикирования да горки. А пойдет пилотаж – там он свой норов покажет. Так что любите его, – и, немного помолчав, добавил: – И уважайте. Ну, орлы, пойдем, перекусим.
Зайдя за самолет, Семеныч аккуратно расстелил газету и стал выкладывать из сумки продукты. Это были домашней выпечки хлеб, вареные яйца, домашняя колбаса, сало, пирожки с печенкой и яйцом, крынка с квасом. При виде всего этого, у мальчишек побежали слюнки.
– Что стоим? Налетай!
Ребята не заставили себя долго уговаривать и уже через минуту, довольные, трескали за обе щеки.
Перекусив, Семеныч пошел на инженерный пункт управления заполнять формуляр самолета, а мальчишки остались собирать инвентарь.
– Миха, ну-ка садись, – Ахмед взял водило самолета, – Леха, помогай.
Мишка уселся верхом на водило, а Ахмед с Лешкой покатили его по рулежной дорожке, при этом посвистывая и покрикивая. Мишка, сидя лицом к мальчишкам, корчил им рожицы, изображая наездника, а Ахмед с Лешкой, опустив головы вниз, упираясь, катили его что есть силы.
Неожиданно водило уперлось в чей-то ботинок. От резкой остановки Мишка кубарем свалился на землю. Подняв голову, курсанты обомлели: перед ними стоял командир полка Кравченко. Лешка, Ахмед и Мишка вытянулись по стойке смирно.
– Так, говнюки, играем, делать вам нечего. Вы что сюда, на курорт приехали, все пашут, а вы развлекаетесь? Где техник самолета? – его слова звучали, как раскаты грома.
– Я здесь, товарищ командир, я на минутку на ИПУ, формуляр заполнить, – подбежал запыхавшийся Загорулько.
– Какой на хрен формуляр, с этих недоносков глаз нельзя спускать, они к девкам на свидание на самолете укатят, ты и не заметишь, – продолжал ругаться командир полка.
Загорулько молча опустил голову, а мальчишки стояли вообще в полуобморочном состоянии.
– Так, этих в лес, и до отбоя копать яму два на три метра и в глубину два. Бегом марш, после выполнения доложить, – строго закончил командир.
Курсанты побежали в казарму за лопатами.
– Так вот что значит на ноль помножить. Я уже хотел сказать, мама, роди меня обратно, – на бегу испуганно говорил Ахмед.
– Теперь и шефу достанется, зря мы детством занялись, – ответил Мишка.
Копание ямы оказалось делом трудным и утомительным. К отбою мальчишки не успели докопать сантиметров двадцать, и командир полка усилил им наказание, приказав на следующий день, в воскресенье, эту яму закапывать.
На следующий день, уже вечером, злые и усталые, они сидели к ленинской комнате и писали письма. Завтра новый день. Опять подготовка к полетам, полеты, разбор полетов и опять полеты.
